«Лосик исхудал, Почобут «держит марку», Александров «выезжает» на позитиве. Что с политзаключенными журналистами из ИК‑1

Александр Лукашенко заявил, что готов обменять Почобута на членов оппозиционного Национального антикризисного управления (НАУ) во главе с Павлом Латушко.

«Почобута мы видели очень нечасто, – вспоминает наш собеседник. – Знаю, что с карантина его почти сразу закрыли в ШИЗО. Потом какое-то время он был в 4 отряде. Он очень интересный и образованный. Почти сразу после знакомства с ним поняли, что его «закатают» в ПКТ.

Перед тем, как он к нам попал, подсадили «утку». Это был осужденный за наркотики. Его специально привезли, чтобы он посидел с Бабарико и с Почобутом и сдал все, что узнал. Информация очень быстро просочилась. Мы сразу предупредили Анджея. Он спокойно на это отреагировал».

В каждом отряде есть расписание уборок. Внезапно в расписании появился Почобут. Это значит, что его, чтобы закрыть в ПКТ, заставят выполнять работу, которую он не может делать по состоянию здоровья или из принципа. В тот же день журналиста «забрали».

«Выходим на следующее утро на зарядку – а там Анджей. Мы: «Тебя же забрали». А он: «Забрали. Отвели в отстойник (клетку с двумя отделениями – прим. ред.) на медосвидетельствование. Померили давление – высокое. Каким-то образом попался нормальный врач, и отказался оформлять. Решили подождать врача без совести».

Так и случилось. После смены медика Почобута все же «закрыли».

После этого, по словам нашего собеседника, к журналисту не раз приезжали, просили написать прошение о помиловании, «чтобы от него избавиться».

В колонии все прекрасно понимают: чтобы выпустить Почобута, нужно решение одного человека – Лукашенко.

«По тому, что происходит с Почобутом в ИК‑1, мы поняли, что это принципиальный момент. Он [Александр Лукашенко] хочет, чтобы Анджей покаялся лично, – считает бывший политзаключенный. – Ему даже готовые бланки подсовывали. То есть не нужно было в произвольной форме даже писать ничего, как раньше. Но Анджей все равно не подписал».

По словам собеседника, несколько раз Анджея Почобута отправляли в ШИЗО и не давали ему необходимых лекарств. Месяцами к нему не доходят письма и передачи, а свиданий и звонков родным практически не было.

«Это его сильно ослабило, – говорит собеседник. – У Анджея проблемы с сердцем, очень скачет давление, сильно село зрение, но он все равно не сдается».

«Александрова не узнать, это другой человек»

Бывшего заместителя директора БелаПАН Андрея Александрова задержали вместе с его девушкой, а теперь уже супругой, Ириной Злобиной в начале 2021 года и обвинили в финансировании протестов. Позже добавили еще и обвинение в «измене родине». В октябре 2022 года журналиста осудили на 14 лет колонии усиленного режима. Коллеги-журналисты и правозащитники называют судебный процесс местью за принципиальную позицию обвиняемых.

«Александров был нашим любимчиком, – улыбается бывший политзаключенный. – Он не теряет ни бодрости, ни оптимизма. Еще и подтрунивать умудряется над другими. С Когда с ним начинаешь общаться, приходится сильно включать мозг. Он саркастичный, расставляет ловушки. Выписывает «СБ» и вычленяет правду из их «шедевров». После просмотра новостей долго их переваривает. К нему даже мошенники (осужденные за мошенничество – прим. ред.) обращаются, Андрей им книги советует. Образовывает контингент. Сам иногда пишет тексты песен на английском».

Андрей Александров. Коллаж: Алиса Гончар / Белсат

По словам собеседника, уже сейчас Андрей Александров весит максимум 80 кг, старается делать зарядку и учится подтягиваться. Еще немного – и получится.

«Я когда вышел и загуглил его старую фотку – не поверил. Он раньше весил больше 100 кг. Сейчас это уже другой человек. Раньше, кстати, часто жаловался на ноги из-за долгого пребывания на бетоне, сейчас уже привык», – рассказывает бывший политзаключенный.

Какое-то время Александров работал «на проводах» – обдирал оплетку. Это физически сложная работы, плюс приходится дышать химикатами. У некоторых заключенных из-за этого начинается аллергия. И если речь идет о «политических», то, скорее всего, никаких лекарств местные медики не дадут – «политические должны страдать».

В какой-то момент журналиста перевели на «деревяшку» – в 8 отряд. Сейчас Андрей Александров делает европоддоны. Считается, что эта одна из самых хороших работ в колонии. Там нормальные условия.

«Насколько я знаю, в ШИЗО он сидел 1 раз 10 дней, – говорит бывший политзаключенный. – В ШИЗО есть камеры «жесткие» и «лайтовые». Самая жесткая камера называется «сапог», она угловая. Две ее стены выходят на улицу. Помещение такое маленькое, что одновременно могут ходить только два человека, третий должен сидеть. А сидеть невозможно, скамейки железные. Нары днем пристегнуты к стене.

Бывший начальник ИК № 1 Пальчик издевался и говорил: «Вас отсюда выйдет трое: ты, туберкулез и геморрой». Чтобы было еще хуже, работники колонии открывали дверь в продоле и получался жесткий сквозняк. Сами сотрудники ходят в бушлатах, шапках-ушанках, а заключенный просто в термобелье и холодной робе.

«Насколько я знаю, Андрей тогда перенес все мужественно. Сейчас знаю, что письма от жены ему приходят. Весной к нему даже приезжали родители, Андрей просил всем передать привет и сказать, что с ним все хорошо. Он верит, что досидит свой срок не до конца», – подытожил наш собеседник.