«Это светлый человек». Уехавшая из Беларуси мать-героиня рассказала, как сидела в СИЗО с главредом TUT.BY Мариной Золотовой

Главная редакторка TUT.BY Марина Золотова была задержана 18 мая 2021 года. Гродненка Инна Широкая оказалась в одной камера с журналисткой спустя год после ее ареста. Вместе они просидели месяц в одной камере в СИЗО на Окрестина.

Елена Толкачёва — журналистка TUT.BY, бывшая политзаключённая. Была задержана 18 мая 2021 года, вышла на свободу спустя 14 месяцев — 18 июля 2022-го.

Сначала про Лену Толкачёву

Сначала я сидела в камере с Леной Толкачёвой, журналисткой TUT.BY. Лена была в очень угнетенном состоянии. Подходил срок к годовщине ее задержания, и она держалась мужественно, всем помогала, но выглядела очень печальной. Она обожала лимоны и не ела тюремную еду. Много читала и много спала, учила стихи Иосифа Бродского, писала письма. Раз в неделю к ней приходил адвокат, и Лена приносила нам новости. Лена обязательно ходила на прогулках: в двориках Володарки мы ходили по десять минут в одну сторону, а затем меняли направление, и Лена дохаживала свои шаги в камере, если нам ограничивали время прогулки. Потом Лену перевели в другую камеру, а впоследствии выпустили после 14 месяцев заточения. Мы слышали клич ликования из соседней камеры, когда это произошло, и радовались вместе со всеми…

Было стыдно за систему

Мы с Мариной Золотовой — почти ровесницы и скорпионы по знаку зодиака. Я родилась 7 ноября 1976 года, а она — 6 ноября 1977-го. С Мариной я пробыла в камере месяц, мы спали рядом на верхних шконках около окна. Когда она пришла к нам, у меня было подавленное настроение, я чувствовала сильное одиночество и у меня не было никакого ресурса на общение внутри камеры. Меня беспокоило, что я произвожу много движений и мешаю своим сокамерницам: рано утром после подъёма я делала дыхательные практики, и это было шумно; я была очень рассеянной и забывала закрыть крышку унитаза в туалете, и это становилось предметом шуток. Я делала вечернюю практику йоги и переживала, что это выглядит как нарушение личных границ девочек. Я знала, что все устали от долгого заключения, и старалась быть незаметной соседкой.

Когда пришла Марина, уровень моего отчаянья и «испанского стыда» за то, что кругом сидят уникальные, достойные женщины по надуманным обвинениям и они много лет не увидят свободы, достиг своего апогея. Мне было стыдно за систему, за то, что в теории я могу выйти, а они останутся, и что я не могу облегчить их участь… Поэтому, наверное, это иногда выглядело как неловкость, угодничество и смущение от того, что моя статья предполагает возможность скоро выйти на свободу. Я старалась не обсуждать это, мы обходили темы, связанные с нашими абсурдными обвинениями, и если вдруг вспыхивал разговор за политику, то через какое-то время мы его заканчивали, чтобы не расстраиваться. 

Марина Золотова. Фото: Радыё Свабода

Салат, кроссворды, тренировка

Марине приходило большое количество писем, фотографий. Мы показывали друг другу фотографии родных и разговаривали о детях. Марина завела привычку делать овощной салат для всех из зелени к обеду, и мы все вместе готовили его из общих продуктов и делились с девочками, которым не приносили передачи. Обычно это были неполитические: по статьям за алименты, кражу, наркотики, тяжкие телесные; те, кто приехал из Жодино или ехал на этап на Антошкина, на Новинки…

У Марины очень сильно испортилось зрение и развилась дальнозоркость, но она всё равно много читала, писала письма. При мне она читала Агату Кристи на английском и рисовала портрет своей дочери с фотографии. Ещё она разгадывала бесконечное количество кроссвордов, которые выписывала, это было вынужденное убитие времени…

На прогулке Марина делала свой комплекс физических упражнений, он выглядел очень внушительно и периодически девочки просили ее обучить ему. Но в основном она регулярно делала его самостоятельно: бегала на месте и боксировала до конца прогулки, а нам всем не хватало физической активности.

Не нужно тюрьму превращать в ещё большую тюрьму

Марина всегда делилась вкусняшками, которые ей приходили. Если кто-то отказывался из вежливости, она просто клала на салфетку вкусненькое и оставляла это на столе.

Некоторые девочки после жодинской тюрьмы были очень дерганные и перед проверкой хотели навести порядок, но Марина их останавливала фразой: не нужно тюрьму превращать в еще большую тюрьму. Это работало. Мы старались вести себя как вольные люди и не обращать внимание на наших надзирателей.

Один раз у нас был конфликт с представительницей народа рома, которая сидела за повторные кражи и выносила нам мозг своими рассказами о криминальном прошлом и ее понимании, как нужно правильно жить. Марина ее одергивала, говорила, что нам это не интересно. Та женщина затаила злобу на Марину, оговаривала её, сплетничала. Но когда я ей сказала, что она меряет Марину по своему пониманию, а на самом деле Золотова — гордость миллионов беларусов и ей не нужно подтверждать этот статус народной любви и признательности, то женщина страшно удивилась, потому что Марина была очень спокойной, скромной, доброжелательной, по-матерински ласковой ко всем. 

Марина Золотова на суде в 2020 году. Фото: Радыё Cвабода

Глядя на неё, нельзя было не восхищаться

Марина выписывала газеты, она читала их, несмотря на то, что кроме пропаганды там не было ничего. От этого было тошно, сама я не могла читать этот бесконечный поток лжи и пафоса, но Марина была внимательна, беспристрастна и говорила, что все можно прочитать между строк. И ей хватало на это терпения и, скорее всего, журналистского профессионализма.

Когда в камере из-за угнетённого психологического состояния устанавливались абсурдные правила, например, правило не ходить в туалет во время того, как все кушают, Марина открыто и доброжелательно оговаривала степень разумности того, что окружало нас, и мы приходили к общему консенсусу. Глядя на нее, нельзя было не восхищаться тем, как она спокойна, стойка и при этом находит ресурс на такую вынужденную выживальческую жизнь.

У Марины была короткая стрижка, потому что вши — не редкость в такой скученности, и с ее легкой руки мы завели правило осматривать вновь поступивших девочек на наличие вшей. Однажды мы их обнаружили, и Марина дала свой противопаразитарный шампунь поступившей девочке, после того как отказал врач обработать ей голову. Марина старалась узнавать их заболевания и оговаривать правила гигиены для вич- и гепатитинфицированных. В нашей камере содержалась вич-инфицированная без терапии, и Марина настаивала, чтобы она как можно чаще требовала к себе внимания, потому что это было важно для всех. И когда мы малодушничали и молчали там, где нужно было сказать правду начальству или токсичным сокамерницам, Марина совершенно спокойно и уверенно брала на себя эту неприятную роль, даже зная, что за этим могут последовать мстительные репрессии в виде перевода в другую камеру.

Так и произошло, Марину в очередной раз перевели, дав на сборы немного времени. Это было для меня личной маленькой трагедией. По мнению тюремного начальства, мы не должны были налаживать межличностные связи и дружить.

Марина — пример, который даёт сил и терпения

Когда время подходило к суду и я понимала, что, возможно, поеду на зону, на Антошкина, единственным утешением было то, что там есть вероятность увидеть Марину и у меня опять будет перед глазами пример, который даст мне сил и терпения на страдания, что выпали на мою долю.

Я рассказываю эту историю и захлёбываюсь в жгучем стыде, что я — в безопасности, а мой любимый, светлый, солнечный человек продолжает сидеть и ещё долго не выйдет. Мне хочется плакать от этого бессилия, что я ничего не могу сделать. Марина шутила: восемь лет срока — да, долго, придется подольше на этот срок пожить… Мы смеялись, что придется для компенсации тюрьмы и зоны жить до ста лет. И еще была саркастическая прибаутка: ну правильно, во всем виноват TUT.BY…

И ещё: видимо, придется стать швеёй (после приговора суда в колонии)…

Такие люди, как Марина, — это дар, компенсация ужасов тюрьмы, неизгладимое впечатление высокого стандарта человеческого достоинства. И я благодарна судьбе за то, что имела возможность вместе побыть с этим уникальным человеком. Эта история — моё признание в любви Марине Золотовой. Мы ещё увидимся.

Коллеги в тюрьмах. Напишите им письмо поддержки АКТУАЛЬНЫЕ АДРЕСА