Только начало

Надо сказать, отношение к проблематике проекта  и к нему самому всегда было разным. Многие коллеги предлагали обсудить, на их взгляд, что-то более актуальное. В том числе, популярнейшие «происки режима», трудности с получением информации и вообще – что-нибудь о политике. Оно понятно: рассуждать о политике вообще всегда проще, чем конкретно о профессиональных проблемах. Для чего нужно хотя бы быть профессионалом. Что относится не ко всем, кто себя профессионалами называет.

Некоторые вообще не видели в Беларуси никаких проблем с профессиональной этикой журналистов. Председатель Комитета по этике БСЖ Михаил Шиманский на одной из первых встреч с коллегами из Швеции вообще то ли в шутку, то ли всерьёз предлагал посвятить оставшееся время обсуждению проблем «шведской семьи». Чем ввел коллег из FOJO в сильное смущение, поскольку популярные представления об этом предмете кардинально расходятся со шведской действительностью.

У некоторых участников проекта присутствовало крайнее нежелание обсуждать проблемы профессиональной этики с коллегами из госСМИ. И в дискуссиях они предпочитали не вдаваться в суть, аргументируя выводы (как, собственно, и положено профессионалам), а швырялись лозунгами, как гвардейский сержант осколочными гранатами Ф‑1.

Многие утверждали, что, поскольку у БАЖ и БСЖ разные Кодексы этики, то и предмета для обсуждения нет вообще. То есть – просто мы по-разному смотрим на одни и те же вещи…

Правда, при ближайшем рассмотрении всегда выяснялось, что ни один, ни другой Кодекс эти коллеги не читали. И сильно изумлялись, когда выяснялось, что Кодекс БСЖ так же хорош и демократичен, как Кодекс БАЖ. И этические принципы, заложенные в них, оказывались практически одинаковыми. А вопрос только в их исполнении. Что в любой профессии оказывается всегда самым трудным…

Так или иначе, предмет разговора остался прежним, и на целом ряде встреч мы обсуждали профессиональную этику журналистов – не госСМИ, не негосСМИ, а журналистов как таковых.

Этапы большого пути

…Был такой фильм, который назывался «Айболит 66». В нем замечательно симпатичному доктору объясняли:

– Нельзя ездить в Африку, потому что там живет Бармалей, который всех грабит и убивает!

– Это нехорошо! Надо ему объяснить, – возмущался доктор.

– Но с ним никто не разговаривает, – объясняли ему.

…Разговаривать с теми, кого мы, с той или иной степенью справедливости, считаем «бармалеями», необходимо. Уже хотя бы потому, что они, с той или иной степенью справедливости, считают «бармалеями» нас. При всей относительности таких оценок нельзя не согласиться хотя бы с тем, что «бармалеи» в любом сообществе всё же есть.

В ходе проекта наше общение с коллегами из госСМИ получалось разным. В самом начале, в комфортном и богатом Минском помещении БСЖ, все друг друга сторонились и предпочитали общаться исключительно со «своими». Причем, люди из БАЖ с хорошим пролетарским негодованием поглядывали на всякие «излишества» в виде собственного кафе БСЖ, просторных площадей и дорогой мебели. На фоне скромненького офиса БАЖ оно задевало…

В дороге к украинскому Моршину «негосударственные» и «государственные» мужчины-журналисты с удовольствием таскали чемоданы «государственных» и «негосударственных» женщин-журналисток и вообще расшаркивались как умели. Лозунги еще звучали, но пролетарской ярости в речах поубавилось.

В Питере почти уже обходилось без лозунгов, разговор имел практическую направленность. Тем более, что руководство БСЖ из проекта уже поушло: не «по-английски» даже, а как-то по-детсадовски – отдайте мои игрушки, я с вами больше не играю.

В Киеве вообще говорили о вещах практических и общий язык находили. Но  тут проект и закончился.

Итоги

Главный итог, на мой взгляд, – в том, что в журналистских сообществах Беларуси вообще заговорили о профессиональной этике. Поскольку раньше этого предмета просто не существовало – в советские времена его не изучали, не пропагандировали, не формулировали в Кодексах. А потом, во времена всеобщего увлечения политической борьбой, профессиональная этика выглядела совершенно ненужной – словно  томик постмодерниста Жана Бодрийяра на сельхозвыставке …

То есть, благодаря шведским коллегам мы заговорили о том, о чем не говорили никогда. И заговорили интересно, понятно, профессионально. Шведские коллеги ненавязчиво излагали теорию предмета и организовывали дискуссии. Как тут не вспомнить семинары с омбудсменом по прессе Улой Сигвардсоном и известной журналисткой Элизабет Хёдборг, которые вполне успешно прошли в Минске, Молодечно и Гродно…

Очень интересны были сотрудница шведского радио Дженни Рузквист, работавшая на суде по делу Брейвика; питерский журналист, писатель, востоковед Андрей Остальский, полжизни проработавший в BBC…

Не ошибусь, если скажу, что душой проекта были обаятельнейшая Ольга Валле – организатор и переводчик, и Агнета Содерберг-Якобсон, одна из организаторов проекта.

Самое главное – в ходе разнокалиберных дискуссий становилось все более ясно: современные постсоветские СМИ просто вынуждены  отказываться от советских еще произвола и бесцеремонности в подаче информации – иначе их просто перестают уважать, а, следовательно, и  читать, смотреть, покупать.

А поскольку произвол и бесцеремонность всегда идут от властей (независимо от того, как они себя называют – демократические, авторитарные), журналисты обязаны сами определять для себя, в рамках законодательства, что и как они могут делать – то есть формулировать собственные этические принципы, зафиксированные в этических кодексах, правилах редакционной политики и пр. То есть внедрять то, что называется саморегулированием СМИ.

Что, собственно, и происходит во всем остальном мире, где существует, по разным данным, уже около 100 национальных этических кодексов – включая существующие в Беларуси.

Пока что мы поняли только это. И то не все. И не всё.

Пока мы только заговорили о профессиональной этике журналистов. Но что это такое, с чем это едят и как это применяется в профессиональной деятельности – для большинства из нас «тайна, покрытая мраком».

По-прежнему большинство из нас никогда не читали этических Кодексов собственных профессиональных сообществ и не испытывают в этом необходимости. Мы по-прежнему бесцеремонно воруем информацию. Причем те демократические СМИ, которые недемократично считают себя более главными, умудряются не только пользоваться информацией коллег, но еще и оскорблять их же.

Мы не считаем нужным аргументировать свои выводы – «знаковые личности» на страницах наших изданий позволяют себе бездоказательно оскорблять кого угодно, и позволившие это СМИ остаются как бы ни при чем.

Мы позволяем себе хамские выражения, оскорбительные для наших читателей. И тоже ничего…

Добиться реального применения этических принципов журналистики можно только добиваясь реального внедрения их в общественное сознание. Товарищ Ленин когда-то очень правильно говорил: идеи становятся силой, когда они овладевают массами.

Чтобы этические принципы журналистики «овладели массами», необходимо их обсуждать и пропагандировать – все просто!