«…Тятя! тятя! наши сети…» — Сергей Ваганов о кризисе профессии

После такого, не столько раздраженного, сколько горького вопроса-восклицания мы еще долго говорили, что называется, в продолжение темы. В чем-то соглашались, о чем-то спорили, что-то вспоминали, с чем-то сравнивали…

Середич не знал, что вот уже несколько лет я вхожу в жюри этого конкурса. Не хочу обидеть победителей, они победили заслуженно. Но коллеги по жюри не дадут соврать, как все труднее находить жемчужные зерна…  И горечь оттого, что журналистика год за годом теряет качества, которые и делают ее журналистикой,  достигла уже пределов отчаяния. Со всей очевидностью проявилось то, что прежде только ощущалось: в массе своей претенденты на участие в журналистском, подчеркиваю, конкурсе, не разбираются даже в жанровых особенностях того, что сочиняют, совершенно не придают значения форме, плавают по поверхности,  пишут скучно, да что там — просто не умеют писать…

Был даже прислан на конкурс… тест. Знаете, в какую из пяти номинаций? «Дебют»…

У меня не осталось сомнений, что конкурс нуждается в реформировании условий и порядка проведения.  Предложения зреют…

Но прежде, думаю, не мешает хотя бы попытаться понять, почему журналистика теряет свои качества: глубину, реальную, а не словесную остроту, жанровое разнообразие и своеобразие, умение за фактом или ситуацией разглядеть явление, а в его осмыслении найти дорогу к уму и сердцу читателей, чтобы вместе обсудить варианты назревших перемен в устройстве государства и общества, а значит, и жизни.

Причин, почему журналистика теряет свои качества, свое общественное, по сути, предназначение, много. В ситуации, когда пропаганда, живущая в основном за счет налогоплательщиков, доминирует в медийном пространстве, для  журналистики остается только одна отдушина — интернет со всеми его плюсами и минусами. Жаль только, что плюсы сосредоточены в основном в технологии, а минусы — в содержательности. Причем, плюсы провоцируют минусы: скорость распространения информации создает для сотрудников многих интернет-изданий впечатление законченной работы, а для потребителей информации — ее достаточности для так называемого «своего мнения». Наше дело, мол, дать информацию, а читатель пусть сам думает. Но разве не наше дело —  думать вместе с читателем?! Не учить его уму-разуму, а осуществлять взаимный мыслительный процесс.

Особенно ощутимо разрушительное влияние на журналистику соцсетей, отражающих, в наших, по крайней мере, палестинах состояние неокрепших умов, неадекватную амбициозность, сосредоточенность в «дискуссиях» не столько на проблемах, сколько на личностях оппонентов,  и провоцирующих агрессивную возбудимость…

Не знаю, может, не так уж и плохо, когда соцсети, тот же Фэйсбук, создают возможности для выплёскивания накопившегося в обществе раздражения, не говоря уже о такой безусловной ценности, как свобода высказываний и обмена мнениями. Но мы ведь говорим о журналистике. А она, увы, все больше усваивает подходы, манеры, стилистику  соцсетей с их не окультуренными ни редактором, ни корректором, ни самими авторами поверхностными, скороспелыми текстами. Все чаще журналисты, даже с именами, не говоря уже о людях,  называющих себя журналистами, ограничиваются утверждением «Я так считаю!», и не дают себе труда ответить на вопрос, почему, в результате какого сложного и мучительного мыслительного процесса ты  считаешь так, а не иначе.  Это «почему?» перестало быть важным, главным, по сути, элементом журналистской работы, особенно с конфликтным жизненным материалом.

Из недавнего — конфликт в гомельской школе. Чего только не понаписано об этом конфликте в том же Фэйсбуке! Что ж, на роток не накинешь платок. Но вот берется за этот конфликт журналистка, пишет колонку в газете. Ничего, подчеркиваю,  н и ч е г о  не зная о конфликте кроме его внешних обстоятельств,  кроме того, что лежит на поверхности, включая Фэйсбук с его беспощадными по отношению к участникам конфликта и оппонентам словоизвержениями. Но — «Я так считаю!» А почему?

ПОЧЕМУ учительница с 35-летним стажем позволила себе матерщину  при детях и угрозу насилием по отношению к 9‑летнему ученику?

ПОЧЕМУ 9‑летний ученик повел себя не лучшим образом, и как именно?

ПОЧЕМУ родители ученика выложили видео в Интернет?

ПОЧЕМУ директор школы уволила учительницу? Испугалась за престиж школы? За себя? Или из бескомпромиссной и всепоглощающей любви к профессии?

Их десятки, этих «почему», ответ на которые просто невозможен без работы со всеми действующими лицами конфликта, выяснением его причин и последствий,  причем не только для конкретных людей и конкретной школы…

Колонки, этот притягательный жанр постсоветской журналистики, вызывают несомненный интерес у читателей не только своей лаконичной формой, ясным содержанием, но и личностью колумниста, может, даже прежде всего. Но это не значит, что они могут строиться только на вольно интерпретируемых фактах, без точного знания и анализа их подоплеки.  Тем более, если они касаются живых людей с именами, фамилиями, должностями, с отношениями между собой, с обществом и государством.

Во времена презренной «советской журналистики», о которой мы вспомнили в упомянутом разговоре с Середичем,  даже сомнений не возникло бы в том, что случившееся — не случайно, что надо немедленно ехать в командировку… И результатом было бы то, что в те времена скупо называлось «проблемным очерком», а не скороспелая колонка с высосанным из пальца «Я так считаю!». Вот и получается, что мы пишем не «о времени»,  а «о себе»…

Слышу: ну вот, опять завел шарманку про распрекрасную советскую журналистику. Да ладно, никакой распрекрасной советская журналистика не была. И никто лучше тех, кто работал в ней, не знает все ее отвратительные и замечательные стороны. И никто лучше тех, кто работал в ней, не знает, что была «советская журналистика», и была журналистика советских времен, блестящая в лучших своих проявлениях. Так что учитесь у нее, ребята! Не соглашайтесь, с чем не согласны, но учитесь. Ибо пагубному влиянию соцсетей на журналистику можно противопоставить только ответственность и профессионализм.

А то ведь и вправду может случиться, как в известном стихотворении  Пушкина: «…Тятя! тятя! наши сети…»

Помните, кого они притащили?

Сяргей Ваганаў: Злучаным адной стужкай або пра вердыкты ў сацсетках

Сергей Ваганов: Голые мысли о нашей профессии — об «отстреле»