• Актуальное
  • Право и СМИ
  • Полезное
  • Направления и кампании
  • Обзоры и мониторинги
  • Полная версия сайта — по-белорусски Рекомендации по безопасности коллег

    Ирина Сидорская: «Пропаганда конструирует психологически приятную картину мира»

    Степень влияния пропаганды достоверно можно будет оценить только после завершения политического кризиса. Наиболее одиозные персоны, вероятнее всего, будут привлечены к ответственности. Но самые опасные процессы сейчас происходят в школе, где наблюдается идеологизация и милитаризация. Эти и другие темы БАЖ обсудил с медиаэксперткой и исследовательницей пропаганды Ириной Сидорской.

    «Пропаганда дает простые ответы на сложные вопросы»

    — Пропаганда по-прежнему обращается к пещерным инстинктам, использует те же приемы, о которых давно написано в учебниках. Так почему же она все равно действенная?

    — Наверное, потому что человек как биологическое существо с того времени практически не изменился. Каждому и каждой из нас нужно прилагать усилия, чтобы сопротивляться пропаганде. Позитивная динамика могла бы наблюдаться, если бы общество и государство занимались развитием медиаграмотности, критического мышления и системным противодействием пропаганде.

    Пропаганда обращается к особенностям психики, и если человек не в достаточной степени осведомлен и не хочет над собой работать, подвергая сомнению и проверке информацию в альтернативных источниках, то ничего не изменится. Он будет подвержен выгодным власти нарративам.

    Вы, к слову, упомянули учебники по белорусской пропаганде, но я за все время работы на факультете журналистики БГУ их не видела. Имею в виду учебники по противодействию пропаганде. Возможно, такая литература есть в силовых ведомствах, но там, скорее всего, учат как раз заниматься пропагандой. Но мне подобные материалы не попадались.

    — Получается, идет борьба наших неосознанных чувств с цивилизованностью?

    — Понимаете, пропаганда дает простые ответы на сложные вопросы. Это легкий путь: не нужно прикладывать ежедневные усилия, разбираться в сути, черпать неприятную информацию. Взамен нам предоставляют понятную и удобную для восприятия картину.

    — Сейчас часть общества считает, что Беларусь не является соагрессором в войне с Украиной, несмотря на признания Лукашенко о запуске ракет и вторжении российских войск с нашей территории. Пример из этой серии?

    — Да. Вот смотрите. Разве обычный белорус готов признать себя соагрессором? Это слишком болезненно. В такой ситуации с одной стороны человек испытывает негативные эмоции, а с другой — беспомощность. Поэтому проще всего отрицать неприятную реальность.

    Пропаганда с самого начала пыталась, и ей это удается, сообщать, что войны нет и Беларусь в этом никак не участвует. Дескать, в Украине проходит некая специальная военная операция, а белорусское государство, мол, выступает в роли миротворца, принимает беженцев, стремится прекратить боевые действия. Согласитесь, это значительно приятнее, чем признавать себя соагрессором.

    «Цепляется за определенные триггеры и активно работает с ними»

    — Одна из особенностей заключается в том, что зрители и читатели госСМИ иногда сами становятся распространителями определенных нарративов. Как это работает? Отчего люди добровольно становятся посланниками «нужных» власти идей?

    — Это универсальная закономерность, которая присуща не только государственным СМИ. Аудитория любого медиа добровольно распространяет информацию среди знакомых, родных, близких.

    Именно поэтому независимым медиа не рекомендуется цитировать «голую» речь Лукашенко и других чиновников. Чтобы прервать цепочку трансляции пропагандистских нарративов, нужно сразу деконструировать и подсвечивать, что сфальсифицировано, о чем умолчали, где приврали сторонники режима.

    — Сейчас принято преувеличивать роль пропаганды. Однако возможно ли было бы столь эффективное ее воздействие, если бы потребители не готовы были внимать. Может, они хотят услышать, что им говорят с экрана телевизора?

    — Пропаганда опирается на глубинные страхи, стереотипы, мифы, которые циркулируют в каждом конкретном обществе. Взять, к примеру, предвзятое освещение тем ЛГБТ-сообщества, «смены пола», феминизма. Вроде бы глупость, мракобесие. Но если посмотреть данные социологических исследований, то можно заметить, что идеи гомофобии у нас всегда были достаточно распространены.

    Видя это, пропаганда цепляется за определенные триггеры и активно работает с ними. На примере войны это четко видно. Россиянам представляют ситуацию так: мы войну не ведем, гражданское население не убиваем, украинцы сами виноваты.

    Или другой аспект, который касается традиционных ценностей. Кто будет спорить, что хорошо иметь любящую семью, с папой и мамой. В этом смысле пропаганда обращается к желательным моделям поведения и убеждает аудиторию: мы — за все хорошее. Таким образом конструируется психологически приятная картина мира.

    — Этот прием, кажется, называется подмена понятий…

    — Пропаганда использует огромное число нечестных приемов. А чтобы противостоять им, нужно иметь критическое мышление. Если же не грузиться и не рефлексировать, а включать госТВ или удобные YouTube-каналы, то услышишь то, что хочешь услышать.

    «Это сугубо служебная функция»

    — Но ведь есть те, кто пытается разобраться и обращается за неприятной для себя информацией. В чем разница между двумя группами?

    — Прежде всего в уровне образования. Известный факт: жители крупных городов, имеющие высшее образование и занятые интеллектуальным трудом, имеют большой иммунитет к пропаганде. И наоборот, скорее готовы верить таким нарративам те, кто живет в сельской местности, имеет только среднее образование и опирается на точку зрения небольшого числа лидеров мнений.

    Есть существенная особенность. Нельзя сказать, что пропаганда эффективна в целом. По одним вопросам ее нарративы работают, по другим — нет.

    Даже сейчас мы видим, что белорусы более склонны верить одним тезисам, и не так — другим. К примеру, многие выступают против присутствия ядерного оружия и участия в войне. А продвигать идеи, что Россия лучший друг и Запад хочет нам навредить, получается лучше.

    — Кажется, за последнее время условные Муковозчики и Азаренки окончательно утратили субъектность, практически полностью повторяя тезисы за российскими коллегами. Есть ли разница между РФ и РБ в этом смысле?

    — В целом у пропагандистов самостоятельности нет. Их задача — продвигать властные нарративы. Это сугубо служебная функция.

    Отмечу, после начала войны в Украине белорусская пропаганда синхронизировалась с российской. Если до февраля 2022 года она была более независимая, то теперь большая часть циркулирующих нарративов — пророссийские. Скажем, тезис о защите традиционных ценностей пришел именно из русского мира.

    Это означает, что белорусская власть утрачивает субъектность, и это отражается на пропаганде. Однако некоторые особенности сохраняются. Если читать государственные СМИ, то Беларусь там по-прежнему не участвует в войне, наша страна — миротворец и оазис для украинских беженцев.

    — Раньше считалось, что неверному представлению о действительности способствует недостаточность источников информации. Но во время широкого распространения интернета в это сложно поверить. Люди не хотят верифицировать данные, которые им навязывают? Почему?

    — Для этого нужно предпринимать усилия — работать над собой, регулярно находить время и силы, чтобы заниматься интеллектуальным трудом. У многих нет привычки искать информацию в альтернативных источниках, критически оценивать ее, проводить параллели.

    Считаю, что для развития таких навыков, нужно вводить курсы по медиаграмотности уже в школе. Рассказывать, как работают СМИ, что такое объективность и достоверность.

    С этим были всегда проблемы, но сейчас — особенно острая ситуация: гуманитарное образование заменяется идеологией, что не способствует критическому мышлению.

    «Не менее половины белорусов, находящихся в РБ, по-прежнему обращаются за информацией к независимым медиа»

    — «Радио тысячи холмов» проработало в Руанде всего год, но это выражение стало именем нарицательным. Степень его влияния установил доцент Гарвардского университета Дэвид Янагизава-Дротт, определивший корреляцию между зоной приема радиосигнала и числом осужденных за геноцид. По каким критериям сейчас принято оценивать эффективность белорусской пропаганды?

    — Я бы сказала, что до 2020 года мы наблюдали элементы пропаганды, она еще не была доминирующим видом деятельности, заменяющим журналистику. Однако после протестов целенаправленная деятельность государства в этом направлении активизировалась.

    «Радио тысячи холмов» — яркий пример. В Руанде из-за особенностей рельефа легко было выяснить, где сигнал распространялся хорошо, а куда не доходил. Оказалось, что в некоторые поселения, где прием был слабый, приходили соседи и передавали основные пропагандистские нарративы. В результате жители этих поселений тоже начинали участвовать в геноциде. Это подтверждение тому, что люди сами склонны распространять нарративы.

    Хотя сейчас проводятся независимые социсследования, я думаю, что достоверные данные о степени влияния пропаганды в Беларуси мы сможем получить только после окончания политического кризиса.

    — Угрожающая тенденция. Независимые медиаэксперты указывают, что охваты белорусской пропаганды значительные. Как правильно понимать такие данные? В чем тренд?

    — Не все так просто. Действительно, потребление и доверие к государственным СМИ, хотя и незначительно, но выросли. По сравнению с минимумом, который был в 2020‑м и в начале 2021-го, они несколько улучшили позиции. Теперь же зафиксирован выход на плато.

    Это естественная ситуация. В частности, потому, что потребление независимых медиа криминализировано и затруднено для аудитории в Беларуси. Проблема не только в использовании VPN-сервисов — для читателей независимых медиа могут наступить негативные последствия. В таких условиях люди закономерно снижают риски. Кроме того, психологически тяжело воспринимать негативную информацию, каждый день тем самым себя демотивируя.

    Однако, все исследования говорят, что не менее половины белорусов, находящихся в РБ, по-прежнему обращаются за информацией к независимым медиа даже в таких условиях. Это высокая цифра для нынешней ситуации.

    — Корректно ли сравнивать пропагандистов с военными преступниками? Разве это не воочию закон Годвина (по мере разрастания дискуссии вероятность сравнения, упоминающего нацизм или Гитлера, стремится к единице)?

    — Речь не только об оскорблениях и унижениях, но и о призывах к расправе, формировании неадекватной картины реальности, поддержке нелегитимного режима. Конечно, они несут ответственность за происходящее. Исхожу из того, что наиболее одиозные фигуры должны быть привлечены к ответственности.

    — Если возвращаться к примеру Руанды. Единицы разжигателей ненависти и вражды предстали перед судом. Верите, что в нашем случае пропагандистов ждет наказание?

    — Полагаю, что абсолютно всех это не коснется. Но мне кажется, часть пропагандистов неминуемо будет привлечена. Теперь легко задокументировать доказательства. Как говорят, интернет все помнит. Виновным все сложнее уйти от ответственности. Юристы в свою очередь тоже делают выводы и исправляют прежние ошибки.

    В будущем эти примеры должно широко обсуждаться в обществе, в том числе на факультете журналистики. Важно не только наказать конкретных людей, а сделать так, чтобы это больше не повторялось. Такие случаи должны быть описаны в учебниках, а студентам необходимо знать, чем чревато следование негативному опыту.

    — Действенный ли такой способ опровержения пропаганды, как развеивание фейков, чем занимается, например, Белорусский расследовательский центр (программа Week­ly Top Fake)? По сути, журналисты вещают на аудиторию, которая и так все понимает.

    — Фактчекинг — только первый этап. Должна также проводиться деконструкция фейков и нарративов. Например, что Беларусь — вовсе не миротворец. С фактами и аргументами.

    Условно аудиторию медиа можно разделить на три группы: сторонники, противники и безразличные. Я не думаю, что можно как-то повлиять на оппонентов перемен. Нет никакого смысла их переубеждать. Скорее нужно работать со сторонниками и безразличыми и прежде всего — на уровне ценностей. А это — права человека, демократия, инклюзия.

    — Если тренд продолжится: пропаганда будет наращивать агрессивность, независимые медиа продолжат терять популярность то, что нас ждет? Потерянное поколение? Окончательная утрата независимости?

    — Наибольшую угрозу я вижу в том, что сегодня происходит в системе образования. Речь даже не о вузах, а об идеологизации и милитаризации школьного обучения. Выступления силовиков, автоматы в руках детей и героизация тех, кто использует кувалду… Для юного возраста это очень опасно.

    Мне представляется, что независимые медиа в такой ситуации не должны опускать руки. Впереди осень, а значит, активизация общественной и деловой активности. Что можно сделать? Системно работать с повесткой. Рассказывать об общественных и экономических процессах, объясняя, как это связано с политической обстановкой и что является реальной причиной кризиса.

    Читайте ещё:

    Как радио стало главным оружием нацистской пропаганды

    «Ничего не помню, хочу забыть». Почему власти Беларуси готовы возить журналистов на Донбасс

    Озираясь на три года назад. Репортерский взгляд на август-2020

    Самые важные новости и материалы в нашем Telegram-канале — подписывайтесь!
    @bajmedia
    Самое читаемое
    Новости

    Белорусскую пропагандистку Марию Петрашко взяли работать на российское телевидение

    22.08.2024
    Акцэнты

    Telegram показал, как передает данные пользователей властям разных стран. Проверено Беларусь (и не только)

    Telegram начал подробно отчитываться о том, как предоставлял данные пользователей властям разных стран. «Зеркало» изучило отчеты о Беларуси и других странах, где живет много беларусов — рассказываем, что мы узнали.
    03.10.2024
    Акцэнты

    «Форум, напечатанный на бумаге». Как создавались и почему закрылись детские журналы «Каламбур» и «Один дома»

    В августе 2024 года о закрытии объявили легендарные детские журналы «Каламбур» и «Один дома». По этому поводу на портале Onliner.by вышел большой ностальгический текст о любимых журналах нескольких поколений белорусских подростков. В нем — интервью с последним главным редактором Геной Олейником и отзывы и истории самих читателей. 
    02.09.2024
    Каждый четверг мы рассылаем по электронной почте вакансии (гранты, вакансии, конкурсы, стипендии), анонсы мероприятий (лекции, дискуссии, презентации), а также самые важные новости и тенденции в мире медиа.
    Подписываясь на рассылку, вы соглашаетесь Политикой Конфиденциальности