Катерина Кулакова: «Молодые журналисты в независимых медиа есть! И я уверена – они себя покажут»

23-летняя Катерина Кулакова стала обладательницей диплома за первое место в конкурсе «Вольнае слова-2024». Студентка ЕГУ и журналистка «Салідарнасці» получила свою награду за интервью с бывшей политзаключенной Анастасией Булыбенко, осужденной по «делу студентов». В интервью БАЖ девушка рассказала о жизни в изгнании, журналистике, своих надеждах и мечтах.

Катерина Кулакова. Фото: из личного архива героини

«Эти события только усилили мое желание оставаться в журналистике»

— Я решила стать журналисткой еще в школе, в 9 классе. Уже тогда меня предупреждали: говорили, что буду писать о посеве и жатве. Один знакомый, помню, в шутку сказал: наша Катя такая острая на язык, что мы с ней все отправимся в ссылку. Тогда мы просто посмеялись. Но годы прошли – и теперь я фактически в изгнании и продолжаю работать в вынужденной эмиграции. К сожалению.

В 9 классе у меня появилось желание стать журналисткой. Позже в моей жизни появился факультет журналистики БГУ.

Но в 2021 году мне пришлось уехать из Беларуси из-за моей профессиональной деятельности — я писала о политзаключенных, фигурантах «дела студентов». Сейчас я продолжаю свое образование в ЕГУ: у меня остался последний год учебы.

Что касается осознания, что от журналистики никуда не деться, оно пришло как раз в 9 классе. Понемногу я начинала писать и понимала, что мне это нравится и что ничем другим заниматься не хочу. Протесты 2020 года и последующие события лишь укрепили мою уверенность, что я не хочу покидать журналистику, наоборот, все эти события только усилили мое желание оставаться в профессии.

Конечно, у меня было много страхов: и за безопасность, и из-за нестабильности, с которой сталкиваешься в изгнании. Но я все равно решила остаться в профессии, и в 2022 году начала работать в «Салідарнасці» — это моя первая работа штатной журналисткой.

Фото: Алесь Пилецкий

«Тогда я была очень смелой, а сейчас, оглядываясь назад, спрашиваю себя: неужели я это делала?»

— Как события 2020 и последующих годов повлияли на ваше профессиональное становление?

— Думаю, очень сильно. Во-первых, я многое увидела. В 2020 году я работала в пресс-службе БНТУ, и мне не давали писать то, что я хотела. Я стремилась рассказывать о протестах и задержаниях студентов и преподавателей. Я готовила материалы, но их не публиковали. Когда я это поняла, я передавала свои тексты в другие издания, которые их принимали. Но из-за этого мне пришлось покинуть страну.

В 2020 году и после я увидела, как работают государственные структуры, что происходит на журфаке. Например, на зимней сессии 2021 года я принесла на экзамен распечатку интервью «Нашай Нівы». Но всем студентам сказали: никто не может использовать материалы из негосударственных газет на экзамене. Мне просто повезло: рядом сидела однокурсница, которая принесла с собой районную газету, и, поскольку ей досталось другое задание, она поделилась ею со мной. Так я сдала экзамен.

Я видела, что происходит в стране: как репрессируют независимых журналистов, как не дают писать правду. Например, Любовь Касперович, журналистку TUT.BY, арестовали за интервью, в том числе и со мной. Позже я выступила на суде (помню, как ехала с работы на суд, чтобы подтвердить, что журналистка просто выполняла свою работу, а не участвовала в «несанкционированном митинге», как утверждали они), и только после этого уехала.

Я стала свидетелем многих репрессий, в том числе и против журналистов. Пережила много несправедливости. Тогда я была очень смелой, а сейчас, оглядываясь назад, спрашиваю себя: неужели я это делала? Я под своим именем давала показания в суде, писала студентам. Через несколько лет мы списались с Любовью, и она поблагодарила меня за то, что я тогда выступила на суде.

Однако, наблюдая весь поток репрессий против журналистов, я все больше убеждалась, насколько важна эта профессия — журналистика. Белорусы получают информацию о том, что происходит в стране, через независимые медиа. Так я решила продолжать заниматься журналистикой, работать в независимых редакциях, чтобы иметь возможность рассказывать людям больше.

«На третий год эмиграции мне стало немного легче…»

— Сейчас вы в изгнании. С какими проблемами сталкиваетесь каждый день? Где вам было лучше — в эмиграции или в Беларуси?

— В вынужденной эмиграции мне очень тяжело. Уже третий год, и только сейчас мне становится немного легче. Но буквально за 10 минут до вашего звонка я монтировала видео, мне нужна была иллюстрация к белорусским событиям.

Я нашла видео, снятое дроном в Минске, увидела Парк Победы, рядом с которым жила, — и просто расплакалась. Мне тяжело без родины, я никогда не планировала уезжать из Беларуси, я скучаю по Минску — по родному городу, по близким людям. Мне тяжело.

Когда я жила в Беларуси, морально мне было легче, потому что я была в своей стране и рядом с близкими. Но сейчас я понимаю, что, несмотря на разлуку с родиной, я все же нахожусь в безопасности — это очень важно. Со временем я приняла реальность: в Беларуси я была бы за решеткой. За границей я в безопасности, работаю, на что-то влияю, а в Беларуси просто сидела бы в тюрьме. Но все равно мне тяжело без Беларуси.

В профессиональном плане тоже непросто. Я немного завидую тем журналистам, кто успел поработать в Беларуси, кто в профессии 10–15-20 лет, кто делал настоящие репортажи, встречался со своими героями лично, сидел рядом и говорил, глядя друг другу в глаза. У меня такого опыта почти не было: в Беларуси я проработала совсем недолго, в штатных белорусских изданиях вообще не работала… Поэтому мне очень хочется вернуться в Беларусь и заняться настоящей журналистикой.

Катерина Кулакова. Фото: из личного архива героини

«Не знаю, что будет дальше. Но пока я готова к трудностям»

— Не было ли желания уйти из журналистики в другую сферу, которая бы обеспечила финансовую стабильность, бытовую устроенность и большую безопасность?

— Я никогда об этом не думала.

(После продолжительной паузы) Я вижу, что многие люди, покидая Беларусь, меняют свою жизнь, меняют сферу деятельности. У меня такого никогда не было. Не знаю, хорошо это или плохо, но мне нравится то, чем я занимаюсь, и я планирую заниматься журналистикой дальше.

Я не знаю, что будет дальше, хотя понимаю все трудности, которые могут меня поджидать в ближайшем будущем. Но пока что я готова к этим трудностям.

— Публика часто предсказывает скорую смерть белорусской журналистики. Вам 23 года, и вы только начинаете свою карьеру (не обижайтесь: молодость — это не упрек, а трамплин). Что вы ответите тем, кто предсказывает конец?

— Я верю, что это не так. Каждый день я работаю с людьми, преданными своей профессии. Я многому у них учусь. В этом году «Салідарнасць» впервые получила три награды на конкурсе «Вольнае слова». Это свидетельствует о том, что белорусская журналистика не умирает, а, наоборот, развивается. Да, возможно, молодежь сейчас не так охотно идет в журналистику, как раньше. Но молодые журналисты есть. Многие из них уже закончили университеты за границей или еще учатся. И я уверена — пройдет время, и они себя проявят.