Тот, другой…

Известный российский журналист, сотрудник Радио «Эхо Москвы» Александр Плющев по случаю трагической смерти сына крупного российского чиновника в твиттере высказал предположение: может быть, все же, существует высшая справедливость?

Имелось в виду, что сын этого чиновника однажды совершил ДТП, в результате которого погиб человек. По результатам расследования правоохранительными органами было принято решение: находившийся за рулем этот самый сын крупного чиновника не имел технической возможности предотвратить ДТП. И потому не подвергся уголовному преследованию. Зато теперь, задается вопросом Александр Плющев – мол, не настигла ли его «высшая справедливость»?

Конечно, когда дело касается, извините, «отмазки» для крупных чиновников и их детей – общественность всегда настораживается. И, между прочим, правильно делает. Примеров множество – от начала веков до их же скончания. Приведем только несколько.

Процессуальное право по Статуту Великого княжества литовского от 1588 года отличалось многими хорошими сторонами. Но оно коренным образом менялось, когда затрагивало интересы крупных феодалов. Например, проблема долгов князя Доминика Радзивилла или графини Ржеусской (В.А.Шелкопляс, «Судебные органы в Беларуси, стр. 38–39): «…если гражданские дела затрагивали интересы крупных феодалов, тогда не только попирались нормы местного права, но такие дела и вовсе изымались из местного судопроизводства». (там же)

…В 1580 году в Вильне гетман литовский Криштоф Радзивилл был возмущен москвитянином Владимиром Заболоцким, потому что последний будто бы не снял при встрече с гетманом шапку. Разгневанный Криштоф  назвал Заболоцкого изменником, на что услышал ответ: «Ты сам такой!». Отец Криштофа Михал Радзивилл, узнав об этом от сына, призвал его к мести.

Нежелание приветствовать высокое государственное лицо снятием шляпы было для придворного мира грубым нарушением этикета. Конечно, подобное нарушение иногда сглаживалось, особенно в кругу знающих друг друга лиц. Ф. Евлашевский оправдывает Заболоцкого именно так, ссылаясь на его рассеянность. (Свяжынскi У.М. Гiстарычныя запiскi Ф. Еўлашоўскага.  Минск, 1990. С. 106.)

Люди Криштофа Радзивилла не стали ждать «высшей справедливости», напали на Заболоцкого и убили его. Великий князь Стефан Баторий, знавший лично Заболоцкого, был очень огорчен, рассердился на гетмана и недели две не позволял ему появляться в своем присутствии. На том дело и кончилось.

…Но в истории с сыном крупного российского чиновника не все так просто. Поскольку никто (в том числе журналист «Эха Москвы» Александр Плющев) не доказал факт вины этого человека. Ну бывает же, что и дети крупных чиновников не виноваты! Хотя бы в порядке исключения из правил… Или как?

Во всяком случае, есть старая-старая народная мудрость: об умерших или хорошо, или ничего… Потому хотя бы, что у умерших всегда остаются близкие родственники, которым больно: мужья, жены, отцы, матери…

Есть так же пункт № 8 в Декларации принципов поведения журналистов МФЖ: «Журналист должен считать серьезными профессиональными нарушениями: плагиат, умышленное искажение фактов, клевету оскорбление, необоснованное обвинение…»

Есть пункт 5 Кодекса профессиональной этики российского журналиста: «Журналист уважает честь и достоинство людей, которые становятся объектами его профессионального внимания…»

Есть аналогичные пункты практически во всех национальных кодексах журналистов планеты.

Не удивительно, что публикация Александра Плющева вызвала неоднозначную реакцию, а основной учредитель «Эха Москвы» – структура «Газпром-медиа» – впопыхах приняла решение об увольнении его с работы. Плющев резко сдал назад, свой твит удалил и даже извинился за него. Алексей Венедиктов, главный редактор «Эха…», вначале делал вид, что ничего страшного, хотя потом вынужден был признать, что, конечно, постановка вопроса в твите была оскорбительной.

Уж что там с увольнением Плющева – вопрос сложный, он будет решаться после встречи чиновников с коллективом радио 18 ноября. Но я все о том же: проблемы вполне профессионального журналиста начались с того, что «на сцену вышел Другой» – кто-то пусть даже умерший физически, но реально существующий в памяти очень немалого количества людей. Точнее, его вывел на сцену сам Александр Плющев.

И тут же возникли межличностные отношения, регулируемые этическими нормами и принципами. Об этом хорошо бы нам помнить всегда, когда мы выводим на сцену Другого – кем бы он ни был.

И еще один аспект: интересно было наблюдать, как околодемократическая журналистская братва России бросилась защищать «своего». Подавляющее большинство (во всяком случае из того, что мне довелось прочитать), вообще не видело тут проблемы: отец, мать, которым больно – что за глупости?  Владимир Познер даже сообщил читателям, что журналист вправе задавать любые вопросы. А уж за рамками своего СМИ тем более. И нечего, мол, предъявлять к нему претензии…

То есть, в том числе претензии на основе стандартов и принципов, сформулированных за почти вековую историю саморегулирования СМИ?

Опять же: юридические нормы действуют сверху вниз и принудительно. Этические – снизу вверх и добровольно. Российский же классик Виссарион Белинский писал: «Нравственность – то, что идет от сердца, при плодотворном воздействии светлых лучей разума». 

Не может от сердца при одних обстоятельствах и на одном носителе информации идти одно… А при других обстоятельствах и на другом носителе информации от того же сердца идти другое. 

Тогда что это за сердце такое, а? И что это за нравственность?