Президент “Радио Свобода” Джейми Флай: “Мы вернемся в Минск и снова откроем там бюро. Это вопрос времени”

“Фронт борьбы за свободу оформился в балтийских странах”

— Во времена холодного занавеса “Радио Свобода” вещала на территорию СССР. Многие тайком слушали эфиры и до сих пор вспоминают об этом с ностальгией. Какую миссию вы видите сейчас?

— В некотором смысле наша нынешняя работа напоминает те времена. Мы стремимся честно и объективно сообщать о том, что происходит в странах, в которых мы ведем вещание.

Главное отличие до недавнего времени заключалось в том, что мы были не голосом издалека, как во время Холодной войны, когда вещание велось из Мюнхена (Германия), а работали напрямую с нашей аудиторией, имели представительства.

Так, у нас до 2021 года работал офис в Минске. А бюро в Москве функционировало на протяжении 31 года.

Теперь мы находимся в новой фазе, когда имеем журналистские компетенции на местном уровне и понимаем потребности аудитории, но снова вынуждены находиться за пределами страны. Очевидно, это создает проблемы для наших журналистов. А также для нашей аудитории, взаимодействие и коммуникация с которой теперь затруднена.

Усилия нового офиса в Вильнюсе будут сосредоточены на том, чтобы поддерживать связь с нашей аудиторией в Беларуси и предоставлять ей полезный и востребованный контент.

— Офисы радиостанции открыты в Риге и Вильнюсе. Почему акцент в развитии сети бюро сделан на страны Балтии? Это своеобразная граница, разделяющая мир на свободный и несвободный?

— Во многих отношениях фронт борьбы за свободу оформился в балтийских странах. Их правительства поддерживают независимые медиа и гражданское общество. А как показывает наш опыт работы в Праге (Чехия), где находится наша штаб-квартира, очень важно иметь партнерские отношения с правительством принимающей страны.

Также мы посчитали, что имеет смысл находиться максимально близко к нашей аудитории. Мы видим, что в Вильнюсе образовалась сильная беларусская диаспора, здесь находится политический лидер Беларуси. Считаем необходимым стать частью этой экосистемы.

Аналогичная ситуация сложилась для наших российских журналистов в Риге. Они могут взаимодействовать с другими медиа и нет сложностей с поиском новых сотрудников. По этим причинам мы выбрали Ригу и Вильнюс для размещения новых офисов.

— При открытии штаб-квартиры в Праге были предусмотрены особые меры безопасности. Следуете ли вы этому принципу в Риге и Вильнюсе? В чем видите угрозу?

— Мы очень серьезно относимся к безопасности наших журналистов вне зависимости от того места, где находятся. Неоднократно наши репортеры преследовались, в их адрес поступали угрозы, часть была изгнана из своих стран. Несколько наших журналистов до сих пор находятся в местах заключения в Беларуси.

Наши корреспонденты регулярно подвергались преследованию со стороны белорусского режима, и мы заботимся об их безопасности, даже если они уже покинули Беларусь.

Обычно мы тесно сотрудничаем с местными властями и тщательно относимся к проверке офиса. По нашим стандартам представительство может быть открыто только после того, как мы убедимся, что оно надежно защищено. Так же обстоит с офисами в Вильнюсе и Риге.

“Рассказывая истории наших журналистов, мы привлекаем более широкое внимание к тому, насколько сложной является ситуация в Беларуси”

— Долгое время у белорусов было ощущение, что наша страна забыта, и многие толком не представляют, где она находится. Какой вам видится Беларусь? Есть ли на Западе понимание, что это другая страна, нежели Россия?

— После сфальсифицированных выборов в 2020 году к Беларуси было приковано значительное внимание международного сообщества. Думаю, интерес сохраняется в Вашингтоне и в других западных столицах, однако, к сожалению, из-за событий в Украине теперь ситуация в Минске оказалась не в фокусе.

В то же время мы не видим изменения позиции наших спонсоров, которые поддерживают работу “Радио Свободная Европа”. Так, мы продолжаем получать необходимое финансирование от Конгресса США и можем выполнять работу для белорусской аудитории. Однако я считаю тревожным сигналом, что ситуация в Беларуси выглядит еще более экстремальной версией того, что мы наблюдаем, например, в России.

Нужно всерьез воспринимать и относиться к таким угрозам как криминализация журналистики, преследование репортеров и их источников информации. Не меньшую тревогу вызывает тот факт, что теперь в Беларуси можно попасть в тюрьму за посещение определенного сайта, за лайк под публикацией или за шеринг контента в соцсетях.

Это достигло беспрецедентного для Европы уровня. Полагаю, существует серьезная опасность, что такие как Путин станут копировать решения Лукашенко, пытаясь сохранить свою власть.

Я думаю, необходимо повышать осведомленность о реальной ситуации в Беларуси и оказывать большую международую поддержку журналистам, гражданским активистам, которые пытаются изменить ситуацию в лучшую сторону.

— Насколько западные политики, общественные деятели осведомлены о ситуации со свободой слова и защите прав в Беларуси? Эта тема, как считается, приелась и больше внимания посвящено заявлениям Лукашенко, а не этим проблемам.

— На волне протестов многие были сосредоточены на данных темах, и я думаю, что по-прежнему есть понимание того, насколько экстремальной является ситуация. В свою очередь мы делаем все возможное для привлечения внимания с помощью наших репортажей. Нельзя забывать, что двое наших журналистов — Игорь Лосик и Андрей Кузнечик — находятся в тюрьме.

Режим тем временем нацелился на семьи репортеров, о чем говорит преследование Дарьи Лосик, которая требовала всего-навсего освобождения мужа. Но в результате сама оказалась за решеткой и теперь находится в разлуке со своей маленькой дочерью.

Рассказывая истории наших журналистов, мы также привлекаем более широкое внимание к тому, насколько сложной является ситуация в Беларуси.

Было много взаимодействия по этому вопросу с политиками, особенно с членами Конгресса США и европейскими парламентариями.

Это постоянная борьба за то, чтобы держать Беларусь в международном фокусе внимания и чтобы на Западе продолжали защищать интересы тех, кто платит максимальную цену за свою журналистскую работу.

“Мы отвергаем данный ярлык, и не собираемся мириться с тем, что нам мешают выполнять нашу работу”

— На данный момент ситуация сложилась так, что многие журналисты и их собеседники вынуждены сохранять анонимность. Как вы воспринимаете эти вызовы? Как получать информацию, когда доступ к ней закрыт?

— С такой проблемой мы сталкиваемся не только в Беларуси, но и на ряде других рынков, где работают наши журналисты.

Часто нам приходится скрывать их личность, чтобы защитить от преследования. Мы принимаем эти меры, если они необходимы для продолжения репортерской деятельности и взаимодействия с нашей аудиторией.

Обратная связь в современном медиапространстве крайне важна. Люди хотят взаимодействовать с теми, кто предоставляет им информацию. Поэтому мы разрабатываем методы, которые позволяют безопасно предоставлять нам новости, делиться фото и видео.

Очевидно, это влечет необходимость верифицировать информацию и убедиться в том, что она достойна публикации. Разумеется, мы не хотим распространять слухи и конспирологические теории, основанные на данных от одного источника.

Самое замечательное в цифровых средствах коммуникации то, что они позволяют в новом формате поддерживать диалог с аудиторией. Большая часть работы, которую мы делаем здесь, в Вильнюсе, будет сосредоточена именно на этом.

— Вы упомянули аналогичное давление в других регионах. Можете уточнить, в каких еще странах журналисты сталкиваются с подобными вызовами?

— Аналогичная ситуация складывается в России. Не в такой степени, как в Беларуси, но динамика похожая. Мы также присутствуем в таких странах, как Туркменистан, где давно существуют строгие ограничения на доступ и обмен информацией.

У нас есть новостная служба, которая долгое время работала в Иране. Но недавно режим этой страны объявил нас террористической организацией, и теперь мы не можем продолжать там работу. В Азербайджане и Узбекистане нам также пришлось закрыть наши офисы из-за давления со стороны правительства и систематических попыток ограничить поток информации.

Однако ни один случай не похож на другой. Тем не менее, это позволяет извлечь уроки о том, как привлекать аудиторию даже в условиях, когда правительства всячески препятствуют и пытаются заблокировать сайты, регулировать интернет. Полностью контролировать информацию в XXI веке невозможно.

— Как вы отнеслись к тому, что беларусские власти в 2021 году объявили интернет-ресурсы “Радио Свобода” экстремистскими?

— Это нелепый ярлык. Ведь мы много лет работали в Минске. А Лукашенко время от времени даже давал нам интервью. Когда я в последний раз приезжал в Беларусь в 2019 году, шла речь о том, что нам выдадут больше аккредитаций, и это позволит расширить штат журналистов.

Но ситуация существенно изменилась из-за событий 2020 года, когда чувство собственной неуверенности у беларусской власти выросло. Действия, которые она совершает в отношении независимых СМИ, являются частью стратегии по сохранению контроля. 

Очевидно, мы не агитировали за определенного политика, а освещали то, что происходит. Тюремный срок за трансляцию протестов из окна квартиры нельзя называть актом экстремизма. Это очень слабое обвинение.

Мы отвергаем данный ярлык, и не собираемся мириться с тем, что нам мешают выполнять нашу работу. А продолжаем профессиональную деятельность за пределами Беларуси.

— Одним из ярких моментов в предвыборной кампании в 2020 году стали стримы с улиц Минска. Теперь это невозможно. На чем решено делать акцент при освещении беларусских событий? Как вы оцениваете степень влияния “Радио Свободы” на беларусскую аудиторию?

— Хотя мы не можем вести прямые трансляции с места событий, но есть много способов, как мы можем взаимодействовать с аудиторией, помимо стримов. Так, мы делаем много видеороликов для социальных сетей, стараемся сделать акцент на освещении региональных тем. То есть соответствовать ожиданиям и интересам аудитории.

“Приоритет для нашей компании — освобождение журналистов, которые не совершали никаких преступлений”

— Следите ли вы за судьбой тех сотрудников, которые оказались в местах заключения? Что вызывает наибольшую тревогу?

— Конечно, следим и постоянно работаем над их освобождением, оказываем поддержку их семьям.

Приоритет для нашей компании — освобождение журналистов, которые не совершали никаких преступлений. Обвинения против них были полностью сфабрикованы, это месть, и, как я упоминал выше, проявление страха беларусского режима. Думаю, это привело к тюремному заключению многих журналистов, которые просто выполняли свою работу.

— Каким вы видите будущее для Беларуси? Думаете, возможно будет когда-нибудь открыть бюро в Минске?

— Я знаю, что однажды мы вернемся в Минск и снова откроем там бюро. Я уверен в этом. Это вопрос времени.

Признаться, я с оптимизмом смотрю на будущее для Беларуси. Мы видели, как люди решительно выступали за свободную и демократическую страну. Мы наблюдали смелость таких лидеров, как Светлана Тихановская. Это было очень вдохновляющим.

В то же время попытки власти контролировать информацию выглядят обреченными. Такие режимы неустойчивы. В конце концов они рухнут. Это, опять же, всего лишь вопрос времени, а жестокие репрессии лишь ускоряют крах. Рано или поздно люди потребуют изменений. В человеческой природе заложено стремление к свободе.

Я не думаю, что режим способен представить видение будущего. Этим вызвано отчаянное желание власти ограничить дискурс. Мне представляется, что это будет работать до поры до времени. Уверен, мы доживем до того дня, когда мы сможем вместе с нашей аудиторией вернуться в свободную и демократическую Беларусь.

Читайте ещё:

“Мяне сустрэла схуднелая, але струменячая энергіяй фізіяномія”, — бацька палітвязня-журналіста Андрэя Аляксандрава

З удзелам прэзыдэнтаў: «Радыё Свабода» адкрыла ў Вільні сваё бюро

Дзярждэп ЗША запусціў глабальную ініцыятыву ў падтрымку палітвязняў з усяго свету — асобна ў праекце прадстаўленыя гісторыі беларусаў Ігара Лосіка і Марыі Калеснікавай