Кирилл Живолович: Еще в августе я видел список с обозначенными кандидатами в депутаты, в нем не было ни Анисим, ни Канопацкой

— Чтобы я не выглядел наивным юношей, поясню: естественно, я все понимаю насчет этих мероприятий, которые у нас проходят под вывеской «выборы», возможно, больше других знаю о подводных течениях. Зачем мне все это надо? Некоторое время назад у меня не было замысла участвовать в выборах в качестве кандидата. Я обращался к нескольким партийным структурам с вопросами, которые меня интересовали, как жителя одного из избирательных округов, чтобы сформировать повестку актуальных вопросов. Я знал, что есть конкретные кандидаты в депутаты от моего округа — Свислочский  избирательный округ № 94, хотелось наладить взаимодействия с ними.  И так получилось, что при общении со Станиславом Станиславовичем (Шушкевичем. — Ред.) и Сергеем Черечнем от «Грамады» (партия «Белорусская социал-демократическая Грамада». —  Ред.) прозвучало: если есть актуальные вопросы, так иди кандидатом и сформулируй их. Было неловко отказываться от такого предложения.

Это вопросы локального характера, в частности, речь о застройке части Лошицкого парка, которая соприкасается с Чижовкой и Серебрянкой. Есть проект по строительству там китайского квартала. Мне важно, чтобы человек, который будет депутатом от этого округа, взял на себя определенные обязательства по недопущению реализации этого проекта.

Когда у меня были переговоры с «Грамадой», тогда же решался вопрос, что от партии пойдут представители «молодежного блока»: Никита, Алана, Лёша, Данила, Станислав. Они идут на выборы в Минске, я давно не видел таких людей — они по-хорошему отличаются дерзостью, какой-то наглостью, еще не разочаровавшиеся. Мне кажется это важным, я в них верю, кстати. У них есть шансы в любом случае, потому что я давно не видел в политической деятельности людей с реальной жаждой побеждать. Они адекватно оценивают то, что называют «выборы», но при определенных обстоятельствах из них могут получиться хорошие политики.

— Вам нравится процесс участия в политической кампании?

— Я бы не использовал такие характеристики. Пока это больше похоже на потерю времени. Но какие-то интересные моменты есть.

— Как ваше решение идти в политику коррелирует с журналисткой этикой?

— Я знал, что БАЖ будет интересовать ответ на этот вопрос. А как это не коррелируется? На страницах «БелГазеты» по-прежнему есть место любым точкам зрения, людям с альтернативными позициями, без акцентирования внимания на их политической принадлежности. Хотя в моей жизни это первый раз, когда я куда-то вступил — в «Грамаду».  Ранее нигде не состоял: ни в общественных организациях, ни в политических.

— Как решился конфликт в редакции «БелГазеты»?

— Мне сложно ответить на этот вопрос, потому что конфликта не было. Если вы о тех событиях, то редакцию покинули ровно два человека. Все остальные из коллектива продолжают работу, появились новые авторы. В этом смысле все в порядке. Естественно, разрешить за короткий период времени ряд проблем сложно. С апреля месяца у меня было около 40 судебных заседаний. Лучше, конечно, было бы обойтись без этого, но раз так получилось, значит, так получилось.

«БелГазета» выходит, хуже не стала.

— Кого назовете из ваших новых авторов?

— Всех хочу назвать. Алесь Киркевич, Змитер Дригайло, Юлия Гунашвили, Леонид Фридкин, Павел Сапелко, Василий Завадский. Сергей Крапивин — очень авторитетный автор, занимается эксклюзивными материалами на основе архивных данных, Виктор Казюлин — долго работал в «Прессболе». Я рад, что у нас складывается сотрудничество с Анной Северинец. Никуда не делись Константин Михеев, Дмитрий Растаев, Александр Обухович, Денис Лавникевич, Марина Гуляева, Юрась Дубина.

Я бы с удовольствием работал с Виктором Мартиновичем. Но не скрываю, что сейчас мы не можем выполнить условия для сотрудничества с ним. Если эти возможности появятся, я буду рад. Мартинович вырос из журналиста в совершенно другую фигуру. Но в качестве автора-колумниста я бы хотел вернуть его на страницы «БелГазеты».

— Некоторые ваши авторы жаловались, что редакция длительное время не выплачивала им гонорары, решили эту проблему?

— Давайте предметно, кто?

— Дмитрий Растаев, например.

— С Растаевым вопрос урегулирован. У нас с ним есть договоренности, он продолжает сотрудничество. Задолженности, проблемы, которые накопились за несколько лет, мы обсудили, нашли с ним, как важным для редакции автором, компромиссный вариант. Мы это соблюдаем с обеих сторон. Хочу сказать спасибо Андрею Бастунцу — он помогал вести эти переговоры.  

— В середине нулевых «БелГазета» была очень популярной. Потом все ушли в интернет, а вы нет. Есть концепция развития издания?

— Сайт на данный момент выполняет скорее функцию архива газеты. Понятно, что в таком виде он существовать не может.

— В какую сторону будете развиваться с учетом того, что многие медиа уходят в развлекательный контент.

— Точно мы не пойдем в сторону обсуждения здоровья Заворотнюк. По содержанию в газете можно видеть, что мы заинтересованы сейчас в контенте внутрибелорусском, а также стран, которые граничат с Беларусью не только со стороны востока. Это говорит о том, что российский вектор нам не более интересен, чем, например, события в Украине или Польше. Там происходит много интересного, и мы стараемся регулярно использовать это.

Медиа в Беларуси по-прежнему погружены в российский контекст, выйти из этого — одна из наших задач.

— Сменилось медиапотребление? Есть личные наблюдения, какие форматы нужны вашей аудитории?

— Конечно, поменялось, и никто не скажет, к чему это приведет завтра. Мне эти тенденции понятны и очевидны. На данном этапе мы точно не превращаемся в сервис по выработке новостных сообщений. Хотя это путь, по которому сейчас идут многие медиа. Уходить в развлекательный формат мы также не намерены. Мое субъективное предпочтение: сохранить отличительную черту «БелГазеты» — общественно-политическая и экономическая аналитика. Если говорить о жанрах, то для печатной версии лучше всего подходят интервью, репортажи, авторские колонки.

К слову, если есть желающие писать хорошие репортажи, а не новости о событиях, мы будем рады рассмотреть варианты сотрудничества.

У нас в разработке сейчас ресурс, который будет представлять «БелГазету» онлайн.

— Не хотели бы отказаться от печатной версии?

— Нет, важно ее сохранить. Я могу вспомнить период, когда для печатных СМИ повышением конкурентной способности было появление сайтов. С нашим новым онлайн-ресурсом, где концепция будет подкорректирована, нашим конкурентным преимуществом будет наличие печатной версии. У нас есть потребитель — читатель газеты, мы знаем кто это.

— Кто это? Это правда, что «БелГазета» очень популярна в местах лишения свободы?

— Об этом часто говорят, но почему-то не упоминают другие важные читательские аудитории. Конечно, «БелГазета» имеет свою аудиторию среди тех, кто лишен свободы. Но это не главная наша аудитория. И этим людям важно получать информацию не в виде своих писем — ими они могут обмениваться, находясь там, — а в виде различных материалов на актуальные темы. Например, заключенные хорошо воспринимают тексты на белорусском языке, что для меня было удивительно. Летом мы публиковали тюремные дневники известных людей. И те, что были на белорусском, получили больше всего отзывов. Мы стараемся, чтобы текстов на белорусском языке было больше.

— Так кто еще читает «БелГазету»?

— Газету читают высокопоставленные чиновники, они по значимости в моем представлении сопоставимы с огромным количеством кликов в интернете.

Не все можно измерить только количеством. Знаю, что нас читает бизнес, посольства, госведомства, госучреждения. Это видно по подписке. На мой взгляд, это важная аудитория.

К сожалению, есть сложности в коммуникации с молодой аудиторией. Они не воспринимают печатное издание, как носитель для них актуальной и важной информации. В этом есть сложность.

— Медиабизнес — это бизнес в Беларуси?

— Нет, конечно.

— Чем вы тогда занимаетесь?

— Это… своего рода проявление какой-то болезни, наверное. Газета — это не суперприбыльное занятие. Газета в состоянии себя содержать, если говорить о скромных условиях. Реализация газеты, продажа рекламы позволяют существовать.

— Существовать, не жить?

— К сожалению, да. Это случилось не сейчас и не только у нас. Очевидно, что такой же ответ вы получите у любых других СМИ, я говорю о печатных изданиях.

— Вы кандидат в депутаты, но по газете не заметно, что вы воспользовались печатной площадью для рекламы себя.

— А зачем? Статус кандидата в депутаты нужен, чтобы сформировать ту повестку, которая будет актуальна для депутата от этого избирательного округа.

— Как думаете, пропустят кого-то из непровластных кандидатов?

— Такая формулировка не совсем уместна. Еще в августе я видел список, в котором было лишь 19 округов с необозначенными окончательно кандидатами. На сегодняшний день лишь в десяти округах, по моей информации, нет финального кандидата. Причем в одном из них это связано с техническими трудностями, значит лишь в девяти округах будет допустимо наличие неожиданных фигур. На мой взгляд, в трех из этих округов могут быть сюрпризы. Еще в августе я видел, что в этих списках не было ни Анисим, ни Канопацкой. И в тех округах, в которых они пошли, уже были обозначены другие люди. Это работа консалтингового агентства, которое использует интересные источники для анализа.

— Среди этих девяти округов есть ваш?

— Скажу так, это было одним из аргументов поучаствовать в выборах в качестве кандидата. Нынешний фаворит в этом округе в августе еще не фигурировал в этом списке, хотя он действующий депутат. (Речь идет о Валерии Воронецком, председателе Постоянной комиссии по международным делам Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь. — Ред.). Из этого можно делать разные выводы, мое предположение — он не хотел еще раз баллотироваться в Парламент, хотя в прошлый раз он также был заявлен в последний момент.

— Были уже встречи с избирателями в школах?

— К некоторым кандидатам туда приходят педагоги — не по своей воле. А для всех остальных это, на мой взгляд, провальный формат, вообще нерабочий. Я даже не представляю, чем я могу завлечь жителей района в актовый зал для встречи с собой. Это смешно.

Поэтому нет, и вряд ли буду.

— А на пикетах стояли?

— Да, стоял и еще буду.

— И какие впечатления?

— Унылые. Если исходить с точки зрения избирателя, никакого повышенного интереса со стороны избирателей нет.

Весело и интересно проходят встречи там, где кандидаты ведут себя весело. Людям в реальности этот процесс безразличен.

Мы проводили сбор подписей в Серебрянке за переименование парка Грековой в рамках процесса десоветизации названий в городе. И, это не преувеличение, ни один, ни один человек не смог назвать фамилию действующего депутата.

Были интересные варианты, как переименовать парк Грековой. Лидирует вариант дать название: парк имени Василя Быкова. Мотивация такая, что если другого места власти найти не могут, то давайте придумаем концепцию здесь. Второй вариант, если власти все еще боятся имени народного писателя, назвать парк имени Чингачгука. Это мог бы быть парк с развлечениями для детей. И третий вариант — имени Александра Лукашенко. Логика такая: с этим названием парк бы привели в порядок, поставили урны, скамейки и там бы было красиво. Больше тысячи человек поддержали идею переименования.

Фото: Личный архив Кирилла Живоловича