Приговор по делу о «ноль промилле»: полгода колонии журналистке TUT.BY и два года врачу с отсрочкой

Дело журналистки и врача рассматривал суд Московского района Минска в здании Дома правосудия на улице Семашко. Судья — Светлана Бондаренко, гособвинитель — Людмила Иваненко, Катерину Борисевич защищали адвокаты Андрей Мочалов и Михаил Боднарчук, Артема Сорокина — Ольга Батюк.

Обвинили Катерину и Артема по части 3 статьи 178 — «Разглашение врачебной тайны, повлекшее тяжкие последствия».

Пятое заседание по делу прошло 25 февраля, после чего в суде объявили перерыв до 2 марта. Очередное заседание было назначено на 10.30, на нем и стало известно, что приговор вынесут сегодня же — в 16.00.

Накануне, 1 марта, суд Московского района Минска отказал журналисту TUT.BY в аккредитации на оглашение приговора, мотивируя это отсутствием мест в зале заседания и «в связи с неблагоприятной эпидемиологической обстановкой». В присутствии на публичном оглашении приговора отказали независимым СМИ, в частности, Onlin­er и БелаПАН.

Люди стали собираться в здании суда примерно за час до оглашения приговора.

К рамке, которую установили у зала заседания, первыми стали пропускать представителей прессы — всего пять человек из государственных изданий. После — родных и близких Артема Сорокина и Катерины Борисевич.

Пришли также дипломаты из представительства ЕС.

На оглашение приговора пускают только родственников и представителей аккредитованных госСМИ. Для друзей и коллег в зале места практически не нашлось. В холле здания суда ожидает по крайней мере 30 человек. Нескольких коллег Катерины не пустили в суд из-за маек с ее фото.

— А если кто-то упадет в обморок от нехватки кислорода, — раздается вопрос.

— А здесь врачей много, — шутят, видимо, коллеги Артема Сорокина.

Приговор был оглашен в 14.00. Катерина Борисевич приговорена к шести месяцам колонии и штрафу в 100 базовых величин, Артем Сорокин к двум годам лишения свободы с отсрочкой на год и штрафу в 50 базовых. Его освобождают в зале суда под подписку о невыезде, Катерина остается под стражей. Оба не лишены права заниматься своей профессиональной деятельностью. Телефоны Катерины и Артема будут конфискованы.

Что известно о процессе?

Рассматривать дело «о ноль промилле» начали в пятницу, 19 февраля. В тот день поддержать Артема Сорокина и Катерину Борисевич пришло более 100 человек, немногие из них смогли попасть в зал — в основном только родственники, дипломаты и некоторые коллеги.

Прокурор Людмила Иваненко ходатайствовала о том, чтобы провести суд в закрытом режиме. Адвокаты обвиняемых, а также сами Катерина и Артем настаивали на рассмотрении дела открыто, «чтобы общество знало, за что судят журналиста и врача».

Тем не менее судья Светлана Бондаренко заявленное ходатайство удовлетворила и решила провести процесс в закрытом режиме — «во избежание разглашения охраняемой законом медицинской тайны и данных предварительного расследования», а также потому, что «материалы дела содержат медицинские документы, в том числе ранее не публиковавшиеся». Дело рассматривается за закрытыми дверями, которые каждый день охраняли милиционеры в форме и сотрудники в штатском.

19 февраля суд допросил Елену Бондаренко, маму Романа Бондаренко. В тот же день, а также в понедельник, 22 февраля, в качестве свидетелей выступили врачи минской БСМП, чьи имена были указаны в истории болезни Романа Бондаренко. Среди них — врачи-реаниматологи, лечившие погибшего парня, врач лабораторной диагностики, проводивший исследование крови на этанол, а также, вероятно, дежурный врач, который осматривал Бондаренко в приемном покое.

23 февраля — на третий день процесса — на суд была вызвана Ольга Кучеренко, двоюродная сестра Романа. Перед тем как дать подписку о неразглашении, она рассказала, что все время, пока Роман находился в больнице, его семья публично рассказывала о его состоянии. Елена Бондаренко дала разрешение распространять эти сведения. По словам Ольги, перед тем как опубликовать статью «о ноль промилле», Катерина Борисевич связывалась с ней. «Она получила от меня официальное разрешение публиковать эту информацию. Тетя неоднократно повторяла, что не собирается держать это в тайне».

Кроме нее на суде выступили коллеги Катерины Борисевич, а также девушка, которая была рядом с Романом Бондаренко, перед тем как его избили и увезли неизвестные. По ее словам, парень в тот вечер был трезв, «никакого запаха не было, это было бы заметно».

24 февраля у зала заседания не было свидетелей — вероятнее всего, это значило, что их допрос закончен, а суд перешел к показаниям обвиняемых, изучению письменных материалов дела и прению сторон.

Что произошло?

Уголовное дело в отношении Катерины Борисевич и Артема Сорокина возбудили 19 ноября 2020 года. Их обвинили в разглашении врачебной тайны, что, по мнению Генпрокуратуры, повлекло тяжкие последствия. Максимальное наказание по этой статье — три года лишения свободы. Напомним, 13 ноября за авторством Катерины Борисевич вышла статья, в которой со ссылкой на медицинские документы и комментарий врача утверждалось, что в крови Романа Бондаренко не было обнаружено этанола. Первые лица заявляли, что умерший парень был пьян.

Артем Сорокин — анестезиолог БСМП, врач высшей категории. Ему 37 лет. Коллеги отзываются о нем как о профессионале, который умеет проводить любые виды операций. Именно он работал в ту ночь, когда в больницу привезли избитого Романа Бондаренко, и оказывал ему анестезиологическое пособие. Дома Артема Сорокина дожидаются супруга Наталья и трое детей: 9‑летний Миша, 6‑летний Федор и маленькая Лия.

В апреле журналистке TUT.BY Катерине Борисевич тоже исполнится 37. В журналистике она почти 15 лет, специализируется на правовых темах: пишет о громких уголовных делах, судебных разбирательствах. Катерина не раз становилась лауреатом многих профессиональных конкурсов. В частности, в 2015 году Генеральная прокуратура наградила ее дипломом победителя «за профессионализм и журналистское мастерство». В прошлом году за ее профессиональную деятельность на Катерину завели уголовное дело.

Белорусские правозащитники признали Катерину Борисевич и Артема Сорокина политзаключенными, международная организация Amnesty Inter­na­tion­al назвала их узниками совести.