Создатели ЧинЧинов: «Стараемся обнулиться за счет смеха»

DW поговорила с шоураннерами нового сатирического сериала «БелГосПсиХоз» Андреем Кашперским и Михаилом Зуем о юморе в кризисное время.

Михаил Зуй и Андрей Кашперский. Фото: ChinCh­in­Chan­nel

ЧинЧины, олицетворяющие чиновников, — одни из немногих белорусских комедийных персонажей, которые появились после 2020 года. Их авторы, режиссер Андрей Кашперский и актер Михаил Зуй, за эти четыре года создали несколько юмористических проектов — «БелГосЮтубКанал» с ЧинЧинами в исполнении Дмитрия Есеневича и самого Михаила Зуя, мюзикл «ЧинЧины в стране чудес», сериал «Процессы». О том, как смеяться над белорусской реальностью, они рассказали DW.

DW: По сравнению с первыми роликами последние выпуски проекта «ЧинЧинЧенэл» выглядят более мрачно-сатирическими. С чем это может быть связано?

Михаил: Я согласен, что ролики стали более сатирическими, но не сказал бы, что «БелГосПсиХоз» мрачный. Он может быть более жестким, наверное, это связано с тем, что за четыре года многое произошло и в мире, и с нами, и мы уже другие.

Андрей: Все стало грустнее, это правда, потому что все в мире стало грустнее.

Раньше мы снимали наши ролики за сухарики, на кассетную видеокамеру, которую проявляли в квартире у мужчины за 60 в трусах, трава была зеленее, и все было смешнее, а сейчас мы вынуждены острым кадром давить на раны, а не на юмор.

«К этим персонажам всегда были смешанные чувства»

- Почему в последних сюжетах проекта «ЧинЧинЧенэл» нет ЧинЧинов?

М: В начале года ощущение, что снимать Диму (Есеневич — актер, играющий одного из ЧинЧинов, остававшийся до августа 2024 года жить в Беларуси. — Ред.) может быть опасно, стало острее. И мы оказались правы. Вторая причина в том, что мы всегда хотели развивать канал ЧинЧинов как марвеловскую вселенную и создавать в ней новых персонажей.

«Я так спраўляўся з абсурдам, які мяне атачаў». Рэжысёр Андрэй Кашперскі — пра серыял «Працэсы», жудасныя навіны і выратавальную ролю гумару

А: При написании первых роликов мы придумывали разных героев, которые должны были существовать наравне с ЧинЧинами — Елену Желудок (исполнительница пародийного хита «Шчучыншчына». — Ред.), хулигана на улице Октябрьская, телохранителя ЧинЧинов, эстрадного певца Александрия, мастера таро. ЧинЧины должны быть камнем, монолитом, их не хочется развивать. На фоне ЧинЧинов, благодаря тому, что они не меняются, любой персонаж выглядит убедительно и смешно.

Для меня это стало монолитом преткновения и мне захотелось ЧинЧинов для себя закончить, поэтому в «ЧинЧинах в мундирах» эти персонажи умирают, извините за спойлер.

- Одно дело смеяться над чиновниками в 2020 году, другое — в 2024‑м. К «ЧинЧинам» так или иначе испытываешь симпатию, но есть ли для этого поводы сегодня?

М: У меня к этим персонажам всегда были смешанные чувства — от отвращения до очарования. В «Мундирах» они жестокие, отправляют молодых людей на войну, но могут быть и няшными-свойскими. Я в них до сих пор чувствую загадку, мне кажется, что это не настоящие люди, а сгустки серой энергии.

А: Для меня это идеальные маски — они могут стать злодеями для любого шоу. Я пересматриваю сериал «Офис», где Майкл Скотт — и главный герой, и главный антигерой, и главный злодей.

Сила наших ЧинЧинов может быть в том, что они вызывают противоречивые эмоции, что они не однозначно положительные или отрицательные.

«Многим хочется выплеснуть негатив через смех»

- Смех в кризисное время вообще уместен?

М: Лично мне хочется, чтобы в непростое время было больше проектов, которые заряжают юмором, иронией, энергией. Иногда мне кажется, что серьезные проблемы с серьезным выражением лица не решить.

Один мой друг рассказывал, как поехал на похороны отца на родину. Вот он сидит в этом зале, знаете, стоят две табуретки, гроб, секция, вокруг гроба сидят родственники и плачут. Отец одет в погребальный костюм, который 30 лет висел в шкафу, а в карман по традиции положены платок и расческа. Мой друг смотрит на отца, который уже лет 15 был «лысым как мяч», и говорит: «Слушайте, а зачем ему расческа?» В этот момент характер звука изменился и все начали давиться хохотом.

А: Может, мы стараемся обнулиться за счет смеха. Многим людям, когда они сталкиваются со страшной ситуацией, хочется выплеснуть негатив через смех. Когда мы питчили «Процессы» «Белсату» через месяц после начала полномасштабной войны, кто-то сказал, что сатира, юмор сейчас не нужны. И я вспомнил сатирические фильмы «Великий диктатор» Чаплина и «Доктор Стрэнджлав» Кубрика, которые были одними из самых кассовых в свое время.

Иногда серьезные проблемы с серьезным выражением лица не решить, считает Михаил Зуй. Фото: ChinCh­in­Chan­nel

- Давайте разложим белорусскую реальность на предмет того, что в ней больше всего провоцирует смех.

А: Мне нравятся абсурд, противоречивые вещи. Я, например, видел, как сотрудники ОНТ снимают интервью с мужчиной, который вырастил большие огурцы, а в метрах пятнадцати от них возле реки лежат двое бездомных. Мне показалось, репортаж о том, как снимается этот репортаж, был бы гротескный и еще более классный.

М: В каком-то, кажется, российском городе выпал такой сильный снегопад, что машины не могли проехать, и в городе образовались огромные пробки. А снегоуборочные машины были заняты на съемках про то, как в городе убирается снег.

Что нас вдохновляет в этих историях, так это создание некоего искусственного мира, в котором есть звезды эстрады, какие-то показатели, общая любовь, национальная идея, но на самом деле этого не существует.

«Мечта доснять сериал «Тут был Ленин»

- То есть часто даже не приходится придумывать — можно брать эпизоды из реальности и гиперболизировать их.

М: К сожалению, нам наступают на пятки, иногда даже с противоположной стороны, когда делают что-то первыми, а мы такие: «Вот как можно было повернуть сценарий!» А иногда, конечно, сзади. После серии «Процессов» «Патриотическое просвещение» один знакомый рассказал мне, что их в детстве возили в следственный изолятор и показывали камеру, где сидит смертник.

А: Можно пойти дальше и сделать посещение (тюрем. — Ред. ) платным, давать людям посидеть рядом ради новых впечатлений.

Мы придумывали «Процессы» как фантастический проект, еще в начале 2021 года у нас было штук десять идей, и мы думали, что все они звучат очень фантастически, но уже в середине 2022-го поняли, что почти документируем реальность.

У нас был сюжет про то, как двое военных грабят украинский магазин и один из них крадет огромный телевизор и идет с ним домой в свое село, и, пока идет, разговаривает с коробкой телевизора как с кольцом всевластия из «Властелина колец». Прошла, наверное, неделя, как стали появляться новости о том, что русские военные грабят украинские магазины с бытовой техникой.

- Чего ждать от вашего сотрудничества в будущем?

А:  Мы продолжим «ЧинЧинЧенэл» – моя мечта наконец доснять сериал «Тут был Ленин», который мы начали снимать перед началом войны во Львове, к тому же мы приглашали и будем приглашать в проект других авторов и режиссеров. Я бы с удовольствием, например, посмотрел ЧинЧинов в режиссуре Никиты Лаврецкого.

Другое направление, которое мы разрабатываем, — полнометражный комедийный хоррор «Суд мертвых», сейчас пишем сценарий. Он в чем-то продолжает эстетику и стилистику «Процессов».

И еще одно направление, в которое мы смотрим, — производство сериалов на белорусском языке комедийный направленности, но не связанных с политикой и сатирой.

М: Мы одновременно с Андреем поняли, что комедийный, детективный, какой угодно классный сериал на белорусском языке, даже без политических или национальновозрожденских идей, — то, что сейчас необходимо.