Бойцовский клуб

Кадр и фильма «Бойцовский клуб»

Чак Паланик был чертовски прав, сетуя на изменившееся до неузнаваемости понятие того, что же такое жизнь и что же такое мужественность в ней. Воспитанные одинокими матерями мужчины времен Паланика с радостью адаптировались к новым правилам общества потребления, органично вписались во всевозможные группы поддержки «смертельно больных», организовывая при этом ритуальные клубы, где можно было легко получить под дых от первого встречного в надежде почувствовать, что жив.

А вот в чем  Паланик был неправ, так в том, что его современники наблюдали закат этой самой мужественности. Описанный им мир, в котором, чтобы чувствовать себя живым, нужно было бесконечно бороться с самим собой, был не таким уж и ущербным по сравнению с тем, в котором живем мы.

И, хотя бои сейчас всё больше виртуальные, желание дать под дых знакомому, малознакомому и вовсе не знакомому человеку в нашем мире воспринимается как само собой разумеющееся. В бой кидаются все: мужчины и женщины, подростки и старики. Ударить словом стало таким признаком «хорошего» тона, необходимым атрибутом состоявшегося человека: «У меня есть слово и будьте добры!»… А потом сразу под дых…

О борьбе с собой в этом мире речи уже не идет. Себя мы любим, собой дорожим, себя оправдываем, даже когда все вокруг ужасаются, глядя на гримасу в том месте, где должно было быть лицо…

Первое правило Бойцовского клуба: не упоминать о Бойцовском клубе.

Противостояние между двумя (двумя ли на самом деле?) лагерями журналистов в Беларуси, кажется, отрицать уже невозможно. И всё-таки многие из нас до недавних пор делали вид, что его не существует. Словно есть какие-то две параллельные, которые, как известно, никогда не пересекаются.

Впрочем, после памятного телефонного разговора Лукашук-Попова не замечать это пересечение было всё труднее.

Понятно, что выложенная в интернете аудиозапись не была бы чем-то уникальным и из ряда вон выходящим, если бы не то обстоятельство, что собеседница Дмитрия Лукашука работала и работает в крупнейшей государственной газете страны.

Именно эта строчка в биографии и стала, кажется, решающим фактором, для того, чтобы придать запись (вернее, её малую часть) огласке… Механизм пришёл в действие…

Второе правило Бойцовского клуба: не упоминать нигде о Бойцовском клубе.

Открытая публичная перепалка владельца TUT.by с главным редактором Charter’97 была практически неизбежной. Верно подметил классик: «Если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем оно непременно должно выстрелить».

Взаимных претензий и обвинений у двух сторон накопилось столько, что хватило на несколько томов жизнеописаний. Там украли, там оскорбили, там обвинили в коррупции…

И вроде бы в суд пойти – поводов море. Но как-то всё не шлось и не шлось. А здесь – Вена, пьянящий воздух свободы… В общем, захотелось «правду матку» резануть. Резанули. Публично и прилюдно…

На эмоциях, как без них? И даже пообещали друг другу, что за базар и не только за него придется ответить. Публика кровожадно напряглась: дайте драку! Репортёры достали блокноты, фотографы расчехлили камеры… Настоящей драки так и не случилось: обменявшись ударами, противники разошлись в стороны.

Впрочем, о существовании клуба, на ринге которого больше, чем два угла, узнали далеко за пределами Беларуси. Так что смысл в этой перепалке, похоже, был…

Третье правило Бойцовского клуба: боец крикнул «стоп», выдохся, отключился — бой окончен.

Известный портал отказался взять на работу известного блогера. Никакой особенной новости из этого не вышло бы, если бы не формулировка отказа. Говорят, слава у тебя, блогера, неправильная, оппозиционная слава. Не нужны такие.

Что ж, репутация для журналиста – едва ли не самый главный капитал. И можно было бы даже согласиться: дескать, вот человек говорит, что запятнал ты себя лояльностью к определенным структурам, нет тебе доверия у коллег. Если бы только этот блюститель порядка и чужих репутаций не оставил в социальных сетях весьма провокационный статус в отношение тех самых оппозиционеров (тем самым явно перейдя черту непредвзятости)… Пришлось бедняге даже некие подобия извинений из себя выдавливать. А то слишком много вокруг заявлений в стиле «Никогда больше не будем читать ваш портал!» появилось. Умирать-то никто не хочет. Даже если бой виртуальный…

Четвертое: в бою участвуют лишь двое.

“Я не знаю, как там в Лондоне… А у нас управдом – друг человека”, – говорила героиня из кинофильма «Бриллиантовая рука». У них, в Лондоне, и правда всё по-другому. Там даже бокс – спорт джентльменов. На ринге могут быть двое и рефери.

У нас информационные бои всё больше напоминают драки в подворотнях. Вроде сначала встречаются люди один на один, а потом кто-то крикнет «Наших бьют!» – и понеслась стенка на стенку.

И это еще ничего. Бывает же, что семеро одного валтузят… Дубасят словами как бейсбольными битами. Размахивают фразами направо и налево, цепляя всех, кто рядом.

А те, кто дубину в руки брать бояться, подначивают, подливают масла в огонь, подкидывают новые факты и обидки.  Срабатывает какое-то стадное чувство правоты тех, кого больше…

О том, кто все эти люди, почему они не прошли мимо и зачем им эта драка, кажется, не задумывается никто…

Пятое: бои идут один за другим.

Концентрация публичных разборок и наездов внутри белорусского журналистского сообщества (кстати, той его части, которую принято по традиции считать прогрессивной) в последнее время просто зашкаливает. Зиссер, Радина, Блищ, Галко, Панковец, Чуденцов, Павлюченко, Липкович… Героев на ринге прибавляется день ото дня.

Все это можно было бы свалить на сезонное обострение, авитаминоз и отсутствие солнца над головой, потому как внешние факторы (закон, наезды властей и прочее), кажется, ничуть не изменились. Можно было бы, но как-то не валится.

Уж больно эти бои похожи на разборки пауков в банке. Закрытые в одном сосуде, лишенные возможности свободно пойти своей дорогой, они накидываются друг на друга, высвобождая жизненно важное пространство.

Пространство вроде как завоёвывают, а вот человеческий облик теряют…

Шестое: снимать обувь и рубашки.

Вроде как самое прагматичное правило, за которым более чем глубокий смысл. И дело не в том, чтобы, кинувшись в драку, уберечь свой костюмчик. Как раз наоборот – освободившись от напускного, предстать перед противником во всей своей «первозданной» красе. С чистым разумом, как говорится. Без багажа прошлого, без старых обид. Драться здесь и сейчас.

Только мы так не умеем. У нас все иначе. И вот на свет божий полезли «старые заслуги»: был, замечен, привлекался, состоял…

Первоначальная причина конфликта перестает быть значимой, даже когда она преследовала такие благородные цели, как попытка защитить авторские права. Важным оказывается вероисповедание, сексуальные пристрастия, наличия денег в кармане, связи с политическими структурами и прочее. В общем, всё то, что под дых, а не то, что честно и по правилам.

Седьмое: бой продолжается столько, сколько нужно.

Меры в этой битве не знает никто. Кажется, что конфликт уже почти сошел на нет, бой окончен и все разошлись по углам. И пора бы уже включить мозг, осмыслить, сделать выводы и как-то пойти дальше. Но искушение выпрыгнуть из-за угла оказывается сильнее. А если ещё и договариваешься о нападении с десятком-другим соратников, находишь «компромат» на противника, как тут отказаться от продолжения перепалки?

В этой битве с самим собой только самые сильные могут признать, что были неправы.

Могут промолчать, если понимают цену своим словам.

Могут найти в себе мужество не переносить личные обиды на всех и вся.

Таких, похоже, почти не осталось. Интернет обезличил, причесал под одну гребёнку, сделал из личностей стадо, где каждый обязательно должен сказать свое «бе-е‑е»…

Восьмое и последнее: тот, кто впервые пришёл в клуб — примет бой.

Бой рано или поздно примут все, кто отбился от стада. Кто имеет свое, отличное от большинства мнение. Таков закон интернета. И дела вовсе не в толпе живущих там троллей. Дело в том, что личности в этой стране всё ещё не в почете. Что по одну и другую сторону баррикад должно быть нечто молчаливое, но готовое выполнять команды, плывущее в одной лодке.

Все живое, неформатное и повышающее голос оказывается в меньшинстве. И на него тут же набрасываются. Причём, как показывает история последних дней, набрасываются с одинаковым рвением как «свои», так и «чужие».

Выводы? А их не будет. Точно так, как в Бойцовском клубе Паланика не было проигравших, в этом противостоянии тоже никогда не будет проигравших. Случившиеся за последние несколько недель журналистские конфликты ещё аукнутся всем нам в будущем. Глубину произошедшего вчера и позавчера, серьёзность ран и степень разочарования друг в друге ещё покажет время.

Сегодня очевидно одно: натасканные на конфликт, на раздор и взаимные претензии, не умеющие признавать свои ошибки и просчёты, уверенные в собственной непогрешимости, лишенные моральных ориентиров журналисты – не миф, не единичный случай, граничащий с арифметической погрешностью в расчётах, а реальная большая группа людей, за которой готовы последовать и многие другие…

Ждем открытия Клубов по всей стране…