Старая-старая этика

… В процессе подготовки курсовых работ несколько моих студенток ЕГУ ( в их числе две Даши – Даша Косован и Даша Дегтярева) занялись изучением лексики Белорусских СМИ. И тут выяснилось, что да, действительно: в части приличности лексики Хартия 97 по сравнению с большинством СМИ выглядит как известный лондонский денди по сравнению с механизатором Дурнопьяновым из деревни Каршаняты в окрестностях маленькой, но симпатичной речечки Чапуньки по гродненскому шоссе.

Но не буду голословным. Вот несколько примеров:

– «Комсомольская правда» – в заголовок вынесена цитата футболиста Аршавина: «Аршавин: «В Англии лучшие поля бл…ть, лучшие тренеры, бл…ть».

Конечно, футболист он и в Англии футболист. Но посвящать читателя в «изящества» лексики этого индивида… Правда, после того, как в 2013 году были внесены изменения в закон о СМИ Российской федерации, нецензурные выражения практически пропали со страниц российской «Комсомолки» и, соответственно, ее белорусской версии.

– «А трудность была только одна: заставить людей поднять жопу и сделать что-то. Многие мне говорили, что это просто нереально, но мы ведь смогли, вдвоем, не имея спонсоров и поддержки. И в будущем планируем еще более креативные проекты» – рассказывает организатор выставки Waves Of Mod­ern Art Алексей Плотников. Отметим, тут речь идет уже не от лица человека большой физической культуры, а от представителя, как бы, искусства…

На этом же сайте: «Зачем мы стебем поезда, худо-бедно сколоченные без нас колхозниками с прямоугольной фантазией? И стебем ведь бодро и с жаром. Ты смотришь на это дело и кричишь комментатору: «Молодец, ты гений срача! C’mon babe, вот тебе холст и краски: твори, что хочешь, вся надежда на молодых и дерзких!»

Или: «В России «что-то не так» превращается в увесистое, как кирпич, «и чё за х..ню ты сделал?»(в оригинале без многоточия)

Берем навскидку сегодняшнюю страницу в face­book:

“Илларионов этот, прошу прощения, зае…л уже!», пишет некто Михаил Шилин. Причем слово на букву «з» он тоже использует «по простому», без многоточий. А ведь журналист – работает в «Украіньскі новіні»

…То есть,я не хотел бы сказать что все СМИ ( или то, что рядом со СМИ) вокруг нас такие. Очень прилично в этом отношении выглядит, к примеру, «СБ. Беларусь сегодня». Там, разве что, проскочит время от времени словечко «сука»… Но на фоне повального употребления в информационных ресурсах вульгарных названий мужских и женских половых органов и сопутствующих им терминов, это выглядит, опять же, как лакированные штиблеты упомянутого выше денди лондонского рядом с кирзовыми сапогами механизатора Дурнопьянова.

Конечно, использование ненорматива выпадает не только из приличий, из двух существующих в Беларуси Кодексов профессиональной этики журналистов, но и из Закона о СМИ. В нем ведь есть статья 9, запрещающая использование нецензурной лексики. Не раскрывая, правда, содержания: а что такое нецензурная лексика? Но если не лукавить и не прятаться за неточностями формулировок, то приведенные выше примеры – оно и есть. Опять же, правда, никто пока по этой статье Закона о СМИ не постсрадал.

В беседах с коллегами, общении с молодежью сторонники ненормативной лексики, как правило, объясняют ее присутствие возникновением, якобы, новой этики – более свободной. Но понятие «новой этики» само по себе далеко не новое – оно возникает и исчезает регулярно. В 20‑е годы минувшего века тоже много говорили о «новой этике» и нормах морали. В ходу были понятия: «свободная любовь», «кратковременность семейных союзов», «социализация детей», «демократизация лексики»), приведшие, потом к беспрецедентному росту разводов, абортов, проституции и беспризорности. Характерны в этом отношении статьи, например, одной из активных пропагандистов новой этики Александры Коллонтай: («Новая мораль и рабочий класс», М., 1918, «Семья и коммунистическое государство», М.–П., 1918; «Любовь пчел трудовых», П., 1923, и др.). Те самые, над которыми потом, став постарше, она сама же и смеялась.

Тем более что и тогда и теперь речь идет не столько о свободе, сколько о стремлении выделиться, привлечь к себе внимание любыми методами.

В общем, сложно спорить с народной мудростью о новом, как хорошо забытом старом.

Одна надежда: время от времени мы все же будем возвращаться к нормам и принципам очень старой этики. Той самой, которая предлагает не убивать, не воровать, не желать жены ближнего своего. А так же не поминать имя Господа нашего всуе – то есть, без необходимости. Я бы добавил: не поминать имя матерей наших в контексте противоестественных половых отношений, на чем собственно и построен русский мат. Не упоминать ни в разговорной речи, ни, тем более, в средствах массовой информации.