Международный отчет об убийстве Шеремета: Нет ответов, нет прогресса

Также Миллер внимательно изучил события последних месяцев перед убийством Павла, в течение которых за журналистом, а также его коллегами по «Украинской правде» велась слежка.

В отчете говорится о том, что расследование убийства не привело к каким-либо результатам спустя год. По этой причине официальному следствию следует согласиться на проведение независимого международного расследования, чтобы изучить все возможные мотивы преступления.

С этой целью представители Комитета, в который также вошли родственники Шеремета – дочь Елизавета и мать Людмила, – в течение нескольких дней провели встречи с представителями правоохранительных органов, а также с президентом Петром Порошенко, который год назад заявил, что берет дело под свой личный контроль. «Украинская правда» поговорила с представителями комитета о результатах отчета, а также перспективах проведения международного расследования.

АЛАН РАСБРИДЖЕР, глава CPJ, бывший редактор «The Guardian»

– Начнем с общего. Как долго вы наблюдали за Украиной и какие сделали выводы?

– Я никогда не знал Павла, но я являюсь членом Комитета по защите прав журналистов и сам журналист. Именно поэтому я здесь.

В Киеве мы провели несколько встреч с руководителями правоохранительных органов и поняли, что это дело – действительно достаточно серьезное и запутанное. После встречи с представителями власти у нас сложилось впечатление, что они были достаточно открыты, хотя со стороны сложно судить.

Они показали, с какими трудностями они сталкиваются.

– Вы были во многих странах: как там реагируют на подобного рода проблемы по сравнению с Украиной?

– К счастью, не так много стран, где журналистов убивают. Но количество нарушений прав журналистов растет во всем мире. Даже в такой стране, как Америка, президент-гарант позволяет себе наступать на права журналистов.

Государство должно больше выстраивать правильные взаимоотношения с медиа, даже во времена кризисных ситуаций. Единственный маркер, который может охарактеризовать страну – это реакция властей на эти нарушения. Поэтому для украинской стороны важно быть открытой, прозрачной.

Сегодня первый заместитель Генерального прокурора Дмитрий Сторожук сказал, что в обществе и среди журналистов мало доверия к расследованию (убийства Павла Шеремета, – УП). Но также мы узнали, что между журналистами, прокуратурой и полицией есть соглашение об обмене информацией по этому делу. Это хороший шаг и потенциально дает возможность изменить ситуацию к лучшему.

К сожалению, спустя год после убийства, практически нет основных зацепок и версий, которые бы показывали, кто действительно убийца. Мы надеемся, что это изменится.

ДЖОЭЛ САЙМО, исполнительный директор Комитета защиты журналистов

– Что вас побудило к подготовке отчета?

– Комитет состоит непосредственно из журналистов. Не адвокатов, не правозащитников – а именно журналистов. Я познакомился с Павлом давно. Для нас он был Журналистом с большой буквы, великим в своей профессии.

Когда год назад произошло убийство, мы начали думать, как бы мы могли отреагировать. У нас возникла идея создать отчет относительно расследования убийства. И уже с этим докладом искать правосудия.

– Какой реакции вы ожидаете?

– Задача была сделать расследование о расследовании. Сделать журналистское описание того, что происходит.

Также сказать, что весь мир следит, что это дело – уже международного масштаба. И этим самым подтолкнуть государство к определенным шагам для более результативного расследования.

– Ваше первое впечатление от знакомства с результатами расследования?

– Отчет ставит вопросы, направленные государству, которые заставляют их давать определенные ответы.

Прошел год. Не было дано никаких определенных не только результатов – а наводок, зацепок.

Это заставляет нас задуматься, насколько это расследование на данный момент ведется качественно, и ведется ли оно вообще.

– Какие шаги, по вашему мнению, должны быть сделаны?

– На данный момент главная задача – возобновление доверия общества. Мы надеемся, что от украинских чиновников мы услышим не только слова поддержки свободы прессы, но также увидим независимость этого расследования.

Мы надеемся, что мы также сможем помочь с международной точки зрения и внести свою лепту в это расследование.

– Что может быть сделано извне Украины?

– Мы привлекли много международных партнеров, написали рекомендации Европейскому Союзу. Также мы надеемся, что поддержка международных журналистов будет помогать проливать свет на это дело и поддерживать правосудие в Украине по этому делу.

Одна из основных рекомендаций – осознать, что это дело связано не только со свободой прессы, но и с верховенством права.

Когда нет расследования, нет результатов – тогда верховенство права не работает. А это важно: убедить международных партнеров, что Украина находится на пути демократизации.

КРИСТОФЕР МИЛЛЕР,  автор доклада, журналист

– Расскажите о вашей реакции, когда вам сделали предложение?

– Я практически мгновенно ответил «да».

Дело в том, что я знал Пашу лично. Я жил здесь долгое время, долго наблюдал за ситуацией со свободой прессы. Когда убили Пашу, я вспомнил нашу последнюю встречу. Это была пресс-конференция президента Петра Порошенко в июне 2016 года.

В конце конференции пресс-секретарь президента Святослав Цеголко в шутку спросил у Паши: «Почему ты не задал вопрос по-белорусски для какого-то разнообразия?» Мы смеялись. В этот момент подошли оператор и журналист «Громадського» и спросили нас: «Критичные журналисты, что такого смешного? Вы получили все ответы, на которые надеялись?»

Я очень хорошо это запомнил – «критичные журналисты». Мы смеялись, в этот момент камеру навели на Пашу…

Когда его убили, я вспомнил об этом. И до сих пор думаю об этом. Потому что это был последний раз, когда мы виделись. Это и стало определяющим в моем решении заняться расследованием.

– Как долго вы работали над отчетом?

– Я начал с января-февраля-2017, после того, как Нина (Нина Огнянова, Координатор Европейской и Центрально-азиатской программы Комитета по защите журналистов, – УП) обратилась ко мне. Для нас было важно закончить его до июля 2017-го – годовщины гибели Павла. Фактически я работал около 3,5 месяцев.

Конечно, я хотел бы больше времени. Но мне не надо было бы много времени, если бы чиновники согласились ответить на мои вопросы и давать информацию.

– К кому вы обращались?

– Президент Порошенко отклонил несколько моих запросов об интервью. Арсен Аваков тоже отклонил несколько запросов. Василий Грицак отклонил запросы. Юрий Луценко отклонил запросы.

Только Сергей Князев согласился. Мы с ним встретились, но он был ограничен во времени. Вакуленко – он участвует в расследовании со стороны следствия в МВД, но он не смог встретиться.

Поэтому отчет мог бы быть подготовлен быстрее, если бы был доступ к информации, доступ к основным участникам расследования.

– К каким выводам вы пришли в отчете? Что скрыто между строк?

– За год появилось больше вопросов, нежели ответов.

Мы обнаружили незаконченное расследование. Мы увидели, что не все версии были расследованы на должном уровне. Между службами, привлеченными к расследованию, плохая коммуникация и сотрудничество.

Возникли вопросы о способности МВД быть беспристрастным в этом расследовании – и это заслуживает внимания президента Порошенко, который взял это дело под личный контроль.

– Вы сказали, что президент и другие чиновники избегали общения с вами. Как вы можете это объяснить?

– Если хотите услышать их пояснения – вы можете попробовать сделать запросы на интервью.

Но мне кажется, что они избегали общения, потому что у них нет ответов. У них нет прогресса.

– Что важного, интересного вы услышали в офисе Генерального прокурора?

– Был достаточно интересный момент: они сказали, что в ходе расследования установили десять подозреваемых. Но после этого их вычеркнули.

Это значит, что у них были 10 подозреваемых. Я спросил Сторожука, может ли он назвать мне имена этих десяти людей. На это он сказал: «Конечно же, нет». Это был самый запоминающийся момент.

Кроме того, мы спросили относительно фразы министра Авакова о российском следе. Но зам генпрокурора сказал, что не может комментировать эти слова министра, поскольку у них нет подтверждающих доказательств.

НИНА ОГНЯНОВА, координатор Европейской и Центрально-азиатской программы Комитета по защите журналистов

– Как вы выбирали автора отчета?

– Крис (Кристофер Миллер, – УП) делал все репортажи, но мы из Нью-Йорка работали с ним как редакторы. Я много читала из того, что он писал об Украине и о свободе прессы. Он был на Донбассе. Знает, с какими проблемами сталкивается общество. У него есть глубокое понимание обстановки. Он действительно был первым журналистом, который написал большой репортаж для «Радио Свобода» о первых результатах расследования.

Я увидела, что он работает глубоко и беспристрастно как журналист-расследователь. Миллер пункт за пунктом начал отслеживать разные обстоятельства вокруг гибели Павла. Поэтому я решила, что это действительно тот журналист, который сможет сделать для нас профессиональный, тщательный обзор.

– Как вы вообще оцениваете ситуацию в Украине?

– Я занимаюсь Европой и Центральной Азией с 2003 года, когда я вообще начала мониторить состояние СМИ и свободу прессы в этом регионе. Я следила за ситуацией в Украине, особенно после убийства Георгия Гонгадзе, за всеми последствиями этого события, включая революцию, изменения в медийной ситуации.

Сразу после Майдана было ощущение, что все возможно, что журналисты смогут делать все, что ситуация в Украине улучшится. Что исчезнут темники, что пресса будет свободнее. Что журналисты смогут без страха писать на разные темы – без страха наказания за их деятельность.

Но это был очень короткий период – около года.

До сих пор в Украине минимум семь не расследованных убийств журналистов. Расследование убийства Гонгадзе до сих пор висит, мы так и не знаем, кто заказчик. Мы подозреваем, но так называемый заказчик не пошел в суд. Не было расследования…

И когда во второй раз, через 16 лет, происходит такое же громкое дело, и второй раз оно касается «Украинской правды» – это действительно вызов. Нам, международному сообществу, организации, которая занимается борьбой с безнаказанностью.

Поэтому мы и подготовили доклад.

В процессе его написания и нашего исследования условий для журналистов в Украине, становится ясно, что убийство Павла произошло в обстановке запугивания, враждебности к журналистам, которые критикуют, пишут на острые и чувствительные темы.

Потому что как раз в этот момент появились высказывания министра внутренних дел Арсена Авакова и его советника Антона Геращенко на своих страницах в сетях о том, что  эти журналисты получили то, что заслужили.

Эти высказывания не получили никакого ответа от их руководства. Они не отреагировали.

И это очень опасный сигнал.