ЛИХАЯ ПОБЕДА ИСЛАМА, или «ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ» ВОПРОСЫ

Начало високосного года воскресило полузабытый «карикатурный скандал». «Наш» приговор Сдвижкову, иранское дело против главы национальной федерации учителей, обвиненного в неуважительности к пророку, возобновление по жалобе Союза исламских организаций Франции процесса против газеты «Шарли-Эбдо», также перепечатавшей датские карикатуры… Вновь появляются вопросы, ответить на которые очень сложно, — от конкретно-личностных (о судьбах людей, оказавшихся в тюрьме), до глобальных, мировоззренческих. Впрочем, они тесно переплетены.

Как европейская система ценностей, которая сложилась далеко не сразу (были и преследования за изображение человеческого тела, и костры инквизиции), соотносится с радикальным исламизмом? Не приведет ли появление в толерантной Европе «анклавов» (религиозных ли, национальных ли), жестко отстаивающих свои традиции в Старом Свете, к конфликтам культур? А желание избежать этих конфликтов (с целью обеспечения прав меньшинств, полтикорректности) — к забвению этих самых европейских ценностей? Среди которых и свобода слова?

«Полумесяц плывет…, как лихая победа Ислама», написал когда-то Бродский совсем о другом. И продолжил: «где и сам ты хорош со своим минаретом стоячим». Не попал ли бы и он сегодня за такие поэтические вольности на карандаш ревнителям религии? Как Рушди, например?

Несопоставимость (на непосвященный взгляд) факта публикации карикатур и реакции на них со стороны мусульманского мира можно сравнить с несоизмеримостью наказания, вынесенного в Минске. «Этот приговор надо было зачитывать по-арабски», — сказал один из коллег после оглашения судебного вердикта по делу Сдвижкова. Но дело-то в том, что приговор был абсолютно белорусским! И показательно, что даже председатель Духовного управления мусульман РБ Исмаил Воронович высказал сожаление в связи с его суровостью.

У Кафки есть рассказ «Стук в ворота». Сестра героя то ли постучала из озорства в запертые ворота, мимо которых они проходили, то ли не постучала, но… Герой скручен, схвачен, взят, окружающие напуганы, а судья встречает его словами «Вот кого мне жаль». И ни малейшей надежды на освобождение. Стучал ли? — никто не выясняет. Да если бы и стучал! — но у рассказа Кафки своя логика. И она нам хорошо знакома.

Опубликовал ли Сдвижков карикатуры? Опубликовал. Ну и что?! Ведь ключевой вопрос — какую цель он преследовал, хотел ли вызвать религиозную вражду. Но шестеренки государственной машины заведены и крутятся: опубликовал, сделал это сознательно, да ещё и скрылся от следствия…

То, что карикатуры в «Згоде» были не сами по себе, а сопровождали текст о скандале, вызванном их публикацией в мировых изданиях (рассказать о котором и было целью публикации), осталось, похоже, за скобками. Как и то, что редакция сделала все, что могла (вот это уж точно — заведомо), чтоб газета не дошла до читателя: дабы скорректировать допущенную Сдвижковым ошибку (если это была ошибка; между прочим, это тоже вопрос — для дискуссии, а не уголовного дела). За скобками — и тот примечательный факт, каким образом мусульмане ознакомились с «вредными рисунками». Оказывается, ксерокопию со «Згоды» им показали чиновники Комитета по делам религии и национальностей. И показали именно для того, чтобы вызвать возмущение и направить его в нужное русло. То есть, формально как раз «комитетчики» и предприняли те действия, о которых говорится в УК!

Впрочем, мы достоверно не знаем, что прозвучало в суде, как объяснял мотивы своих действий сам Сдвижков. Потому что процесс проходил за закрытыми дверями. И это роднит его с иранским: там суд тоже был закрытым, — общественность даже имени осужденного не узнала, только профессию. Тут уже возникает другая литературная ассоциация:

Чтоб худого про царя
Не болтал народ зазря,
Действуй строго по закону,
То бишь действуй… втихаря.
(Л.Филатов «Про Федота-стрельца, удалого молодца».)

И ещё один вопрос, напоследок. Насколько случайным оказалось временное совпадение этих процессов в Беларуси, Иране и Франции? В конспирологическую версию верится с трудом. В случайности не верится вообще. Но что тогда? Опять витает в воздухе «фундаментальный» вопрос?
Кажется, мы снова возвращаемся к началу.