Истории за кадром. Фотографы TUT.BY рассказывают о своих снимках

Профессионалы говорят, что фотожурналистика умерла, но до сих пор ни один материал не может обойтись без качественного репортажа и фотографа, а огромное количество молодых людей все так же мечтают о работе фотожурналиста.

Это профессия творчества, свободы и романтики. Профессия ответственности, риска, интереса ко всему на свете. И в этой профессии до сих пор остаются люди, которые верят в то, что могут если не изменить мир, то поменять его к лучшему.

Фотографы TUT.BY не исключение. Они любят свою профессию и любят фотографию. Фотослужба TUT.BY подводит итоги года, и сами фотографы рассказывают о снимках, которые они сделали в 2017 году, приоткрывая историю их создания.

Станислав Коршунов, Брест и область

К Светлане Коржич я ехал в субботу. Помню, что на той неделе это была третья командировка в Пинск. Шел дождь. Я набирал на домашний телефон, но он не отвечал. Ехал и набирал ее, чтобы спросить, готова ли она меня принять. На трассе М‑10 под Дрогичином в очередной раз набрал ее номер, но телефон опять молчал. Я развернулся и поехал назад в Брест.

Под Кобрином сделал контрольный звонок на всякий случай. И Светлана ответила. Я спросил, сможет ли она со мной поговорить, не против ли встретиться. Она сказала: «Приезжайте».

В Пинск приехал к вечеру. На улице ветер, дождь. Я звоню в домофон, поднимаюсь на этаж, открываю входную дверь. Светлана встречает, провожает в гостиную. Оказалось, что в тот день она ездила на кладбище, а потом разговаривала со следователями.

Мы садимся за стол, на нем лежат альбомы с фотографиями Саши. На комоде завешенный платком телевизор и еще фотографии: взрослого Саши, маленького Саши, стакан, свечи, хлеб. За окном дождь шумит. И как-то накатило внезапно, я повернулся к Светлане, хочу первый вопрос задать и не могу — комок к горлу подкатил. Внезапно. Что-то пискнул, опустил голову, потер переносицу, чтобы глаза успокоить. Светлана заметила, но сделала вид, что нет.

Мы проговорили около часа. Потом отвлеклись на фотоальбомы. Светлана листала их, показывала фотографии Саши, рассказывала, где снято, с кем. В тот момент, помню, она немного отвлеклась, и вырвалась грустная, тоскливая улыбка. Я опять потер переносицу. Потом спросил, можно ли ее сфотографировать. Она согласилась, взяла с телевизора портрет Саши и села на стул. Прямо под светильник. Он необычной конструкции. Овальные тени на стенах — это от него. Мы сделали три кадра. Тяжелее всего было попрощаться. Хотелось успокоить. Но что сказать? Все пройдет? Держитесь? Вместо слов мы на прощание еще полистали альбом.

Вадим Замировский

В День Победы я снимал фотоисторию «Один день из жизни ветерана». Мне посчастливилось провести день с удивительным, очень сильным и мудрым человеком — Александром Федоровичем Фенем.

На снимке ветеран только что вернулся домой после официальных празднований 9 Мая. Ветераны решили передохнуть на лавочке перед подъездом и покормить голубей. Из подъезда выбежал молодой фельдшер скорой помощи, попросил придержать дверь и убежал в рядом стоящую машину скорой за необходимым оборудованием. В подъезде было кому-то плохо. Через несколько минут прибыл реанимобиль.

— К кому вы? — спросили ветераны.

— Не имеем права сказать.

— Ну пока не к нам, и слава Богу, — ветераны вернулись к своему занятию.

В этот момент пошел снег.

Я снимал празднование третьей годовщины референдума, по результатам которого Крым вошел в состав России. Мероприятие это было традиционным и скучным: с флагами, торжественными речами и тем, что обычно в программках называют «праздничные гуляния в парке».

Я уже собирался уезжать, как вдруг увидел этого ребенка, он был экипирован точь-в-точь как те солдаты без опознавательных знаков, которые блокировали украинские военные части ровно три года назад. «Уменьшенная копия «вежливого человека», — шутили родители мальчика, им нравилось, что их ребенок в костюме привлек внимание журналиста.

Меня поразило, насколько реалистично и страшно на мальчике смотрятся военная форма и оружие, воссозданные в мельчайших подробностях. «Зачем?» — хотелось спросить родителей, но, отснявшись, я ушел, так и не задав этот вопрос. «Нам не нужно чужого, мы ни с кем не хотим воевать», — доносились слова песни из динамиков гуляющего города.

Ольга Шукайло

Мой 2017 год условно можно разделить на две части: как я работала фоторедактором и как снова стала фотографом.

Для меня как для фоторедактора запомнился день 25 марта — День Воли. События накануне давали понять, что акция мирной не будет. «В поле» в этот день работали Дима Брушко и Саша Васюкович — опытные фотографы, готовые снимать и в сложных условиях. У Димы была задача оперативно отправлять фотографии мне в редакцию, а Саша снимал для итогового фоторепортажа.

Я сидела в редакции и постоянно переключалась между прямыми трансляциями от разных СМИ. Так я могла иногда видеть своих фотографов, понимать, что происходит, и при необходимости координировать их работу.

Самые страшные звуки того дня — стук дубинок и скрежет металла щитов ОМОНа. На улице мокрый снег, толпы людей зажаты по обе стороны проспекта, в городе работают наши ребята, а я сижу в теплой редакции и наблюдаю за этим у монитора. Жду фотографии Димы. Я волновалась за наших фотографов, но знала, что на Диму и Сашу можно положиться. И, возможно, в этот момент они делают свои лучшие кадры.

Толпа находилась недалеко от улицы Козлова. Ситуация накалялась: казалось, что вот-вот начнется жесткая зачистка. Я помню, как дрожащим голосом просила уходить Сашу Васюковича, а он уверял, что в безопасности и еще не время. В какой-то момент связь с Димой Брушко оборвалась, и я стала звонить коллегам, чтобы понять, цел ли он и не задержали ли его. Вскоре мокрый и уставший он появился в редакции.

После окончания съемки для фоторедактора наступает еще один волнительный момент — ожидание снимков от фотографов. Дима сидел рядом и отбирал фото, Саша прислал кадры на почту. Распаковать архив с такими кадрами было круче, чем найти подарок под елкой на Новый год! Фотографии двух разных авторов удачно дополняли друг друга. В итоге у Димы и Саши получился очень крутой фоторепортаж о Дне Воли.

Как-то с коллегами пили чай на редакционной кухне. Мы шутили, что скоро очередное 7 ноября и 100-летний юбилей Октябрьской революции. Самый банальный материал, который можно представить, — собрать фотографии памятников Ленину. А для красоты лучше 17, так как сотню не успеешь объехать. Снять бы это нужно по-новому. Например, ночью. И со вспышкой.

Через пару дней я подумала: не окрасить ли мне памятники в красный — символичный цвет? Во всей этой подготовке самым сложным было понять, какие памятники до сих пор сохранились, какой к ним доступ и… купить новые аккумуляторы для вспышки.

Например, этот памятник Ленину — самый старый в Минске — стоит на территории 3‑й городской больницы. Днем попасть туда не проблема. А вот вечером — уже сложнее. Да и в темноте свет вспышки будет привлекать к себе много ненужного внимания.

Я подготовила технику, сложила ее в рюкзак и с каменным лицом зашла на территорию больницы. Доставая камеру по пути, я быстро подошла к памятнику и на глазах у двух бригад скорой помощи четыре раза нажала на кнопку спуска затвора и так же быстро ушла.

Я снимала первый раз в Доме правительства (и надеюсь, не последний). Процесс выстроен таким образом, что до заседания журналисты общаются с министрами, а депутаты постепенно занимают свои места в Овальном зале.

Я условно представляла, как там все происходит, и мне было интересно принести со съемки что-то большее, чем просто портреты чиновников. Поэтому в голове у меня был идеальный образец подобного репортажа — съемка фотографа агентства «Магнум» Георгия Пинхасова на заседании Европарламента.

Когда я зашла в зал, сразу сделала пару кадров — проверить настройки камеры. Только в редакции на большом мониторе, рассматривая эту «дежурную» фотографию, я поняла, что она начинала мне нравиться: маленький мужчина с растерянным взглядом, складки его брюк, огромный пустой зал.

Дмитрий Брушко

Самым большим впечатлением за год для меня стало наше «Большое путешествие TUT.BY». Командировка длиной в 25 дней, за это время мы проехали 8500 км по территории США. Мы начали путешествие на Восточном побережье и закончили его на Западном. За это время произошла масса интересных событий, маленьких открытий и целая гора впечатлений. Но самым запоминающимся было мелкое нарушение ПДД.

Дело происходило на бескрайних просторах штата Аризона. В десятке километров от музея знаменитой трассы Route 66, соединявшей когда-то Чикаго и Лос-Анджелес. В США запрещено правилами дорожного движения останавливаться и покидать машину без веских для этого оснований.

День близился к закату. Наш путь пролегал вдоль железной дороги, по которой ехали бесконечные товарные составы из сотни вагонов. И вот на небольшом повороте трассы я увидел, что сделаю снимок состава с видом на равнину на фоне садящегося солнца.

Поезд еще не доехал до нужной точки, но я предполагал, что нужно останавливаться. Я закричал в машине: «Стой!». Ребята перепугались, подумали, что сломалась машина или мне стало плохо. Водитель дал резко по тормозам, и я просто выскочил на дорогу, у меня было 20 секунд до нужного кадра. Я сфотографировал, потом услышал сначала ругань из салона, а потом крик «Давай быстрее, сейчас нагоним!». Поворот, на котором мы остановились, был съездом на маленький кусочек исторической трассы Route 66, превращенный в музей.

Мы свернули на этот кусочек трассы и поравнялись с поездом. Машинист заметил и просигналил, мы просигналили в ответ, и он опять погудел. Мчась на скорости 120−130 км/ч, пролетая сквозь заброшенную маленькую станцию и стоянку брошенных машин, на закате солнца мы ответили машинисту еще раз и помахали рукой. Через полкилометра наши пути разошлись. Наше путешествие длилось еще 2 недели.

Самый жаркий (буквально) рабочий день я провел летом этого года, во время уборочной кампании в КСУП «Племзавод «Красная Звезда»». Я снимал 26-летнего тракториста Алексея Пальчика.

В этот день, когда температура воздуха поднялась выше 34 градусов, Алексей работал за рулем 12-летнего немецкого трактора Fendt 930. Хороший трактор, только без кондиционера. В день съемки в кабине трактора было около 45 градусов по Цельсию.

В тот момент, когда снимался этот кадр, мы не выходили из кабины уже полчаса, и состояние было близким к обморочному. По лицу Алексея лились струйки пота, но он продолжал держать руль. По мне тоже стекал пот, я держал фотоаппарат, потому что именно за этой историей приехал в Клецкий район.

Открыть дверь было невозможно, сразу налетит сотня комаров и мошек, да и бесполезно, мы не остыли бы от жары. Я помню мягкие ноги, когда стекал из кабины трактора. Полчаса после этого мы просто сидели за трактором и молча пытались прийти в себя. С этого момента, когда я вижу трактор, по моему телу будто снова пробегают судороги от жары.

В моей профессиональной деятельности 25 марта — это всегда неспокойный день. У меня даже есть своя примета: если я еду снимать митинг на День Воли, то обязательно смотрю прогноз. Плохая погода — значит, будет разгон шествия, хорошая — все пройдет мирно.

В этом году погодное суеверие меня снова не подвело. Погода и происходящее на митинге полностью совпали: ветер, мокрый снег, дождь, и люди в черном с обеих сторон. Одни оделись в черное на митинг, а вторые всегда ходят в черной форме.

После первой зачистки площади Якуба Коласа на проспект выехала спецтехника силовиков, и оставшиеся на тротуарах люди засвистели. Оказалось, что забрали далеко не всех. Как раз когда я стоял через дорогу от ЦУМа, из толпы протестующих вышел парень с ярким шарфом и плакатом с самым человечным лозунгом. Он был каким-то мирным, ярким и самым позитивным пятном в этот день. Когда я пытался его снять, то промокшая камера предательски не наводила резкость, а автозаки уже почти проехали мимо. Но мне удалось сделать этот кадр, сохранивший мое впечатление от этого шествия — одинокое требование «быть людьми» во время проезда десятка автозаков с задержанными.

Иван Яриванович, Гомель и область

Это был весьма непростой, но интересный в плане фотосъемок год. На каждую пору года пришлось по одному яркому событию, которое останется не только на фотографиях, но и в моей памяти. Во-первых, это «вандроўка ў Прудок да Андруся Горвата», во-вторых, гомельский «Марш нетунеядцев» — многочисленный стихийный митинг, которого областной центр не видывал на протяжении 20 лет. Пресловутая уборка льна «всем миром» в отдельных районах региона, история француза Жолана Вийо, попавшего в белорусское СИЗО на два месяца и ставшего заложником неоднозначной ситуации. И, безусловно, поездка в Рогачев в начале года на встречу местных жителей с первым замглавы Администрации президента Максимом Рыженковым по вопросам декрета № 3.

Почти все фотографии я сделал в один миг. Не было какой-то заранее заготовленной идеи или плана того, что должно получиться на картинке. Осознание, что снимок несет в себе гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, пришло спустя время. Яркий пример, пожалуй, самое известное мое фото, облетевшее Байнет и не только, — портрет плачущей Валентины Чернышевой на фоне комиссии на выездном приеме по вопросам «тунеядства».

«Выстрелил» снимок не сразу, а уже после того, когда попал в общий итоговый текст подобных поездок по стране. Я не ожидал такой реакции и, откровенно, сначала не осознал значимость этой работы.

Валентина зашла в числе первых посетителей, когда в кабинете было несколько пишущих журналистов и еще один фотограф, с которым мы стояли плечом к плечу. Она была не первой женщиной, которая рассказывала про свою проблему, но оказалась первой, кто не смог сдержать эмоций и в конце концов заплакал. Я сделал несколько разных кадров, но редактору отдал именно этот. Почему? Сам не знаю. Фотографы говорят, что так бывает.

Уже после я встречал комментарии, мол, этот момент — постановка, что женщина расплакалась намеренно перед журналистами. Я разочарую таких людей. Многие издания разыскивали Валентину, но она отказалась от интервью или комментариев.

Из всех фотографий уходящего года, не связанных с какими-либо событиями, снимок комнаты молодого белорусского писателя Андруся Горвата, который уехал из Минска в деревню, мой любимый. Фото я сделал в первый день, когда мы с журналистом приехали в Прудок, чтобы сменить Андруся во время его отъезда в столицу на несколько дней.

Глядя на это фото, я вспоминаю свой дом в деревне, где вырос. Первоначально фотография показалась мне не самой удачной, и я пытался переснять комнату в другие дни, но ничего не вышло — даже лучи солнца, как бы это смешно ни звучало, отказывались ложиться так, как бы мне хотелось.

На первом судебном заседании по делу француза Жолана Вийо людей было столько, что коридор первого этажа небольшого здания Гомельского районного суда был заполнен. Когда журналистов впустили в крохотный зал, все, конечно, столпились у клетки и принялись снимать портреты Жолана.

Лучший снимок француза, на мой взгляд, я сделал только после перерыва в заседании. Суд не согласился выпустить Вийо под подписку о невыезде, конвой уводил его из зала суда, чтобы отвезти обратно в СИЗО, и так получилось, что в этот момент перед клеткой из фотографов оказался только я. Мы буквально переглянулись с Жоланом, и на секунду он застыл.

Дарья Бурякина

Никогда не летала на воздушном шаре, но давно мечтала подняться в небо. Этот полет стал для меня первым, а когда находишься в новых и непривычных условиях, то чаще всего испытываешь радость и эйфорию. Я совсем не боюсь высоты, но все-таки легкое волнение и страх настигли меня, когда корзина оторвалась от земли.

Условия для полета были неблагоприятные. Ощущение незащищенности и пугающие
мысли о предстоящем приземлении совсем не помогали творческому процессу, а нужно
было абстрагироваться от волнения и снимать. Признаюсь, пусть полет и длился
около 15 минут, но вид на город я не забуду никогда.

Как я и думала, приземление прошло совсем не гладко: корзина несколько раз ударилась о землю, долго тянулась по полю, а в итоге и вовсе перевернулась. Все чудом остались целы и невредимы. Тем не менее съемка удалась, а впечатлений осталось на всю жизнь.

Ярким и интересным воспоминанием уходящего года была командировка в Киев.
Последние несколько лет в столице Украины проходит акция «Бессмертный полк», приуроченная к празднованию 9 Мая. Мероприятие проходит в формате шествия, объединяющего активистов и ветеранов. Безопасность регулируют выстроенные по периметру улицы полицейские.

Работать в незнакомых условиях и городах всегда значительно сложнее. Нужно постоянно опережать толпу на несколько шагов, чтобы занять выгодную позицию для съемки. Но главной проблемой было кое-что пострашнее — в колонну неожиданно прилетали дымовые шашки и камни. Удивительно, что особого внимания этому никто не придал. Атмосфера на акции царила немного устрашающая, но по-своему прекрасная.

Мне было сложно представить, как я буду реагировать: отправлюсь в гущу событий или испугаюсь и перестану снимать в нужный момент. Здорово, что иногда мы сильнее и смелее, чем нам может казаться.

Еще одной запоминающейся работой стал фоторепортаж, приуроченный ко Всемирному дню донора. В фоторедакции возникла идея проследить путь, который проходит забранная кровь, прежде чем попадает к пациентам.

Признаюсь, что раньше от вида крови и даже мысли про уколы мне становилось не по себе, поэтому настроиться на съемку было нелегко, ведь основным объектом внимания как раз была кровь. Мне запомнилось, что во время съемки медсестры шутили про нашатырь и постоянно интересовались нашим с журналистом самочувствием.

Но, как показывает практика, когда происходит погружение в рабочий процесс, то страхи и предрассудки отходят на второй план. Возможно, именно благодаря выходу из зоны комфорта и попаданию в нестандартные условия такие фотоистории оказываются самыми памятными и удачными.

Эти и многие другие снимки фотослужбы TUT.BY вы можете увидеть до 18 января 2018 года на выставке «Справаздача’17» в Галерее TUT.BY.

Приходите!