Найбольш чытанае ў 2016 годзе. Максим Жбанков: Как стать енотом. Звездопад на наших нивах

Заголовки цепляют глаз – на то они и заголовки. Особенно в «Нашай Ніве». Броская вывеска «Фэйсбук бурна абмяркоўвае новы раман Івана Шылы» тормознула на раз-два и вызвала острый приступ комплекса неполноценности. Я проглядел гениального беларуского романиста? Да еще – раз «новы» – не дебютанта, а матерого профи? Своей шикарной прозой уже поставившего на уши фэйсбук? Хотелось позвонить Мартиновичу: уж он-то точно знаком с конкурентом. Однако текстовка ласково пояснила: все не так. Просто парень встречался с девушкой. И еще с девушкой. Синхронно. И сейчас ему трудно. Он честно поделился этим с фэйсбучным народом. Такие дела. «НН» в курсе. А теперь и все прогрессивное человечество. По крайней мере, его беларуский сегмент.

Если что-то случилось – значит, это кому-нибудь нужно. Резонансное явление в публичном поле «нашаніўскага раманіста» – повод задуматься о том, как делают у нас события. И найти этому ряд причин.

Первая: резкая уценка культурных стандартов. Наша задумчивая страна живет вчера. Любой номер «СБ» мог выйти в нулевых. Как и последний диск «Крамбамбули». Писать учат по лекалам 1980‑х. Петь – по «Вологде» и «Беловежской пуще». Делать прессу… А что, этому реально кто-то учит? Медиа учатся жить и выживать, наощупь пытаясь найти новый язык для нового времени. Именно поэтому в них столько пустого и слабого. Нет эффективных матриц смыслов. Негде списать. И может показаться, что фэйсбук – это спасение.

Вторая: кома авторов. Писать глубоко и ярко – не кайф, а трабл. Сосредоточиться на чем-то в нашей мозаичной вербальной среде получается слабо. Последние серьезные репутации сложились тут лет семь назад – и их легко пересчитать по пальцам одной руки. Быстрые юзеры хотят быстрых авторов. Ментальный фастфуд выходит в топы и отбивает привычку задавать неудобные вопросы. Вместо движений мысли – эмоциональный всплеск в три строчки. И сто фоток. Фолкнер бы застрелился из рогатки, Сэлинджер – сбежал в буддийский монастырь. Нет авторов – нет текстов. Нет текстов – запости енота.

Третья: детсад как мэйнстрим. В отсутствие матриц эффективного письма и системных авторов пустоту заполняет легкий треп и общая расслабленность мысли. Важным становится сор: фантик вчерашней конфетки, видео моего кролика, вчерашняя пьянка. Они сейчас ходят в паре: наивная жизнь в формате старшей группы и желание ее тотально опубличить. Таких много. И кажется, что это твоя публика. И что ей можно понравиться, тиражируя ее собственную инфантильность.

Четвертая: новости здесь. Страна не умеет делать новых героев. И новые новости. Просто потому, что она никуда не идет. Капитан один. И, если честно, мы давно приплыли. Остался прекрасный выбор: идти ко дну в вышиванке или без? Налицо кризис свежих идей и ярких действий. А новости нужны. Как в старом мульте про псов-мушкетеров: «- Лучшие из лучших зализывают раны… — Тогда пошлите лучших из худших!» Персоны одноразовы, как бумажные салфетки. События мельчают, усыхают до репортажей с шопинг-туров и стенограмм личных разборок. Вы думаете это легко – делать таблоид в стране без светской жизни, шоу-биза и внятной поп-среды? Кто там у нас – блогер? Секси? Да еще с программы Калиновского? Любовный облом? Акей, покатит! Работаем!

Пятая: сбои в дизайне. Что отличает профессиональные медиа от сетевой народной как бы журналистики? Техники сборки текстов, качественный дизайн сообщения, точность акцентов и внятность послания. И если мы затеваем сборку смыслов, стоит определиться с направлением движения. В сторону качества, драйва и осмысленности? Или дальше делать енотов?

Но для последнего профессионалы, в общем-то, не нужны. И профессиональные медиа – тоже.

Фото joyreactor.cc

Ігар Якавенка ў Мінску: Паратунак для традыцыйных СМІ – аўтарскія тэксты

Як шведская рэгіянальная прэса здымае палітыкаў з пасадаў